Римид Нигачрок - Год за годом. Стихи, 1976—1981 гг.

Кто с Питера, Москвы, а кто с Урала,
А кто-то из Хакасии далекой.
Из рельса крест вмуруем, чтоб стоял он,
Как памятник в Германии, без срока.

Две перекладины с названьем городов
Привинчены, приварены надежно,
Крест дембельский, товарищи, готов,
Теперь на память фото сделать можно.

Бросали в яму прямо в мокрый цемент
Монеты, пуговицы, в общем, кто, что мог,
И, может, в двадцать первом веке немец
Найдет следы солдат советских ног.

Отдельный грозный наш дивизион
Стоял в далеком прошлом в Виттенберге,
Найдет в архивах через годы, может, он,
ГСВГ, и кто служил, их слава не померкнет!

На службу крест поставили, ура!
Пусть прапорщик, его ломая, злится.
Ну, что, ребята, в лагерь нам пора,
Еще чуть-чуть и станем вольной птицей.

Как домой мне, мама, хочется,
Вас к груди своей прижать,
И увидеть нашу рощицу,
Быть свободным мне опять.

Я б друзей собрал на вечер
Выпить водки иль вина,
И отпраздновал бы встречу
В разговорах дотемна.

По твоим борщам я, мама,
Так соскучился, представь!
Ждите скоро телеграмму,
Дом мне грезится, как явь.

Чемодан стоит в каптерке,
В нем альбом и сухпаёк,
И парадка там за шторкой,
Заготовил всё я впрок.

Жду приказ официальный,
Не команды «Всем отбой!»,
В путь отправиться мне дальний,
Чтобы встретиться с тобой.

Кто, кроме матери, на службу
Меня проводит из девчонок,
С какой всерьез имею дружбу,
Целован страстно, ей ученый?..

Мне Нина нравится со школы,
А вот я ей, видать, не очень.
Вдоль трассы тянется поселок,
Не тысяча, две живет, а восемь.

Найти хорошую подружку
Не так-то просто среди многих,
Одна пустая хохотушка,
А у другой кривые ноги.

А сам – какой я ухажер,
Как с Ниной встречусь, оробею,
Она зовет меня во двор,
Ни жив, ни мертв иду за нею.

Дружок есть, знаю, у неё,
Гаулин Саша, одноклассник,
Зову не в жены, ё-моё,
А лишь на проводы, на праздник!

Ты уступи мне Нина, ладно,
Побудь подругой понарошку,
Служить идти не так досадно,
Когда есть что приврать немножко.

Семь за столом сидят по кругу:
Мать, квартирант, соседи, Рыжий —
Товарищ мой, и я с подругой…
Вчера как будто, ясно вижу.

Да, с той поры прошло два года,
Еще чуть-чуть служить осталось,
Письма не ждал от Нины сроду,
Она и ждать не обещала.

Но я ей все же благодарен:
Считала мать её невестой,
Скромна она, и взгляд, мол, карий,
К душе пришлись и были к месту.

И этот розыгрыш невинный
Я в письмах к матери не смог
Разоблачить, чернить картину,
А вдруг дождется, знает Бог…

На десять человек палатка, и буржуйка
В приямке, из крошки угольной брикеты
Горят не жарко, дым угарный струйкой
В щелях; мы без сапог, но спим одетые
На деревянных нарах плотно бок о бок;
Я позже всех на час вздремнуть прилег.

Днем от разноса строгого начштаба
За нарушенья дисциплины, было тошно,
Коль не на службе, сбег подальше я бы,
А так лишь поскулить тихонько можно,
В топопривязчике заперся до отбоя,
Чтоб тело утомить, а душу успокоить.

С утра мы ездили тестировать приборы
По взлетной полосе, оставшейся с войны,
Туда-сюда нам скучно ездить стало скоро:
Рванем в гаштет ближайший, пацаны!..
И вырулив на трассу, дали сразу газу,
А там начштаб, как ждал, в уазике, зараза.

Бойцы, ко мне!.. Не уж-то в самоволку?..
Кто разрешил?.. Комбат: приборы проверять…
За двадцать верст от лагеря?.. Что толку,
Не объяснишь, кричит он: В бога мать!..
Немедленно вернуться в часть обратно,
Комбату доложить!.. Сержант, понятно?!

Есть исполнять!.. При развороте резком,
С канистрами подвеску бросило под ноги
Начштабу прям, он выругался мерзко…
Что было с нами после, я умолчу, в итоге
Водитель получил и выговор, и дырку
В талоне, я – от замполита «стирку»…

В календаре зачеркиваешь даты,
Что отслужил, до дембеля остаток
Девяносто дней, верней, до ноября,
Последний раз, когда идти в наряд

Мне помдежчасти, помначкараула,
И от тоски и злости сводит скулы:
Скорей домой, служить уж невтерпеж,
В топопривязчик прятаться пойдешь,