Ольга Осеневская - Два клоуна

Я оглянуться не успела… И зима…

Зима с холодным равнодушием

Глядит в глаза, морозит руки,

Пугает моё сердце стужею

И обещает неземные муки.

Но нет, я вся не растворюсь

В небесной синеве,

На землю я вернусь,

К родным – во сне,

К друзьям – весенним ветерком,

И листьями осенними к ногам,

И даже ярким солнечным мазком

Раскрашу лица я врагам.

Нет, вся я не уйду:

Я родинка на щёчке у детей,

Я роза белая в саду,

Я в памяти моих людей,

С которыми по жизни шла,

Делила хлеб, и кров, и воду.

Нет, впереди не мгла,

А просто обретение свободы,

От тела бренного, от суеты земной,

От всех печалей, неудач…

Но я прошу, душа,

Побудь ещё со мной,

Не улетай.

Ветер перебирает листья,

Считает, хмурится, злится:

Не мало ли ему в осень

Лес опустевший приносит

Золота и багрянца,

Медных листьев дубовых,

«А то, может быть, – в оковы?»

Вздыхает дуб: «Мелочишься,

Ну что ты всё суетишься,

Не жадные мы, успокойся,

Всё до листочка сбросим».

Но ветер не доверяет,

Каждый день сюда прилетает

И всё считает, считает…

Было по-летнему весело.

Птицы пели. Я грезила.

И вдруг резко всё онемело.

Я оглянулась несмело.

Меня обняла тишина.

Неба синего вышина

На землю упала.

И жутко стало.

Темно. Потянуло холодом,

В уши ударило молотом.

Так захотелось к земле прижаться

И за неё руками держаться.

А тишина молчит,

А тишина мычит,

Плотно закрытым ртом.

И оглушает дождём.

Сильным, серым, злым,

Холодным, густым, слепым.

Бьёт больно, не разбирает,

Куда, на кого попадает.

Оглушил, испугал и ушёл.

Будто и не было

Хорошо.

Жизнь вернулась.

Листва отряхнулась.

Я домой —

Сарафан сушить,

Чаю попить

И дальше жить.

Я бы хотела упасть в поля,

В мягкую мураву.

Я бы хотела любить короля

В замке на берегу.

Я бы хотела красивой быть,

Желанной и дорогой.

Я бы хотела… Но я с тобой

Живу в домике под горой.

Не любима, не молода,

Чайничек на плите.

Ах, зачем я пошла тогда

За тобой в темноте?

Надо было свою дорогу

По полям, по лугам

Мне торить понемногу.

А теперь ни плясать,

Ни петь – нет мочи.

Грустно, холодно, страшно ждать

Тёмной ночи.

Не любима и не люблю.

Одиночество.

Небо, небо, тебя молю —

Мне так хочется

Убежать в леса осенние,

Напиться воды колодезной…

И ответили небеса синие:

«Даже если тебе боязно,

Но вокруг неуютно и холодно,

Возьми душу свою

И беги без оглядки».

А я стою… На краю… Не в раю…

А душа в пятках.

Как же он без меня сможет,

Кто же встретит его с дороги,

Кто же выслушает, поможет,

Кто развеет его тревоги?

Имя мне – русская баба,

И что бы ни говорили боги,

Я останусь, и буду слабой,

И встречу его у порога.

Я ему постелю луга

И росой напою прохладной.

Это мы, такие родные,

Нелюбимые… Ну да ладно…

Я бы хотела упасть в поля,

В мягкую мураву…

Но я жду у окна своего короля

И домашний очаг берегу.

Вздохнув тяжело – печалюсь,

Где крылья мои остались?

В юности той, далёкой,

В безоблачной, синеокой.

Весь мир мой теперь из окошка,

Виден сад и небо немножко.

Я в палате больничной давно.

Вот такое немое кино.

Никто не поёт, не пляшет,

Кормят невкусной кашей.

А хуже всего – отчаяние,

Что не выйду отсюда. Печально.

Мне бы в луга весенние,

Мне бы в леса осенние…

Мир сузился до окошка,

Подставила жизнь подножку.

И вот ведь не откупиться,

Живой воды не напиться.

Надеюсь, что там не тьма,

А райский сад и весна…

Ваши пальцы пахнут ладаном.

А. Вертинский

Руки не пахнут ладаном,

Длинные, тонкие пальцы

Стали от жизни жадными.

Не порхают они по клавишам,

Не дарят волшебную музыку,

А ждут забот завтрашних.

Их бы в перчатки ажурные

Да на плечи красавца заезжего,

Но они очень здесь нужные.

В этих руках жизнь её детей,

Очень старенькой уже мамы,

И не вырваться им из сетей.

Сколько слёз в эти руки уронено,

Сколько затрещин отвешено,

Сколько царапинок заговорено.