Юрий Варакин - От А до Я

Значит, огню не быть.

Звезду не потрогать руками,

Лучше эту затею забыть.

На земле не станешь поэтом,

Посему, так повелось -

Однажды я кану в Лету,

Как долгожданный гость.

Пр. -

ДО СВИДАНЬЯ, ЖУРАВЛИ

До свиданья, журавли, до свиданья -

Возвращайтесь по весне назад.

Я хочу сказать вам на прощанье -

Встрече с вами буду очень рад.

Дай вам бог счастливого полёта,

Дай вам бог, в шторм, в бурю не попасть,

А идти своим путём в охоту,

Чтоб не затеряться, не пропасть.

Расскажите вы в далёких странах,

Про мою несчастную судьбу.

Может, я кажусь вам слишком странным,

Но кривить душою не люблю.

Улетайте птицы, улетайте,

Улетайте в тёплые края,

Только север наш не забывайте,

Здесь остались все мои друзья.

Буду ждать вас каждою весною,

Встану у реки на берегу,

А теперь машу вам вслед рукою,

Большего, пожалуй, не могу.

Только знаю, ведь не все вернётесь,

Многие собьются на пути.

Так куда, куда всё время рвётесь?

К смерти, что ли рвётесь, чёрт возьми!

Больно мне смотреть на ваши клинья,

Больно слышать мне ваш жалкий крик.

Мне бы ваши на мгновенье крылья,

К счастью б полетел я в тот же миг.

До свиданья, журавли, до свиданья -

Возвращайтесь по весне назад.

Я хочу сказать вам на прощанье -

Встрече с вами буду очень рад.

РОССИЙСКАЯ ЛЮБОВЬ

Загорелось небо розовым пожаром,

Поседела вдруг от инея земля.

Заиграла моя звонкая гитара,

Жалким голосом растрогала меня.

Снег ложится белым покрывалом,

И снежинки тихо падают с небес -

Вот мелодия зимы заиграла,

И подхватывал её осенний лес.

Пр. – Эта музыка до боли мне знакома,

Её я слышу вновь и вновь -

Во мне живёт любовь к родному дому,

Во мне живёт российская любовь.

От мороза задрожали мои ивы

И тела свои склонили над рекой.

Как они милы и как красивы,

Когда набирают цвет весной.

Ветер закружился хороводом,

Заплясал, запел, как во хмелю.

Бью я по заученным аккордам,

О тебе я, родина, пою.

Пр. –

Я хочу воспеть твои дубравы,

Вольные, бескрайние поля,

И косой нескошенные травы,

И с мужицкой силой тополя.

Города, деревни твои, сёла -

Разудалый вологодский край -

Будь всегда красивым и здоровым,

Песни пой живые и играй.

Пр. -

ХУДОЖНИК И ПОЭТ

Ты – художник, я – поэт,

Бог нам дал талант и свет –

Ты рисуешь на холсте,

Знаешь «толк» в красоте…

Я пишу свои стихи

Про любовь и про грехи,

А потом беру гитару

И даю немного жару.

Пр. – Художник и поэт.

Ты разложишь свой мольберт,

Нарисуешь мой портрет.

Я на нём, ну как живой,

«Окрылён» твоей рукой.

Хочешь – верь, а хочешь – нет,

Дам один такой совет -

Нас ведёт одна дорога,

Да и надо нам не много.

Пр. –

Нарисуешь мне реку,

Птиц красивых на «току»,

И село моё родное,

Рядом поле золотое.

Как рука моя запишет,

Всё заговорит, задышит –

Речку ветер всколыхнёт,

И Жар-птица запоёт,

Деревенька оживёт,

Жатва на поле пойдёт.

Пр. –

Так что, милая, послушай,

Неразрывны наши души.

Не могу я притворяться,

Я хочу собой остаться.

Сколько ни прошло бы лет,

Ты – художник, я – поэт.

Пр. –

РАССКАЖИ МНЕ, ДЕД, О МОРЕ

Расскажи мне, милый дед, о море

И о Сан-Франциско расскажи -

Ведь познал ты радости и горе,

Если что не так, то подскажи.

Я не слышал шелест волн прибрежных

И не видел в океане шторм,

Не встречал красавиц зарубежных

И не знаю, что там, как, почём.

Расскажи немного о Нью-Йорке,

Память напряги хоть на часок -

Как курили русскую махорку,

Вспоминая русский городок.

Как в порту босто́нском «зависали»,

Брали «штурмом» бары, «кабаки»,

Месяцами отправленья ждали

На родную землю моряки.

Дед, я вижу, выступили слёзы,

Дрогнула морщинка на щеке.

Ты сказал – Не все друзья-матросы

Выжили на том материке…

Вот и рассказал ты всё, что вспомнил -

Сделал в этой жизни важный шаг.

Рюмки водкой до краёв наполним -

Выпьем за друзей твоих, моряк.

НЕ МЕНЯ ЛЬ

Не меня ль оплакиваешь, небо,

Моросящим, плачущим дождём.

Был я жив, а может быть и не был

В этом страшном мире, не моём.

Да и не поймут ведь люди,

Да и ни к чему им понимать -

Все мы на том свете будем,

Всем в свой срок придётся умирать.

Ты не знаешь небо, что мне надо,

Я себя давно похоронил.

Не был я ни подлецом, ни гадом,