Владимир Фил - Циничный романтик. Сборник стихов

Я собрал осколки, вышел в поле,
И под мёртвым деревом зарыл
И потом подумал: «А не то ли
Душу я свою похоронил?»

Я оттолкнулся от земли
И полетел к заветной цели,
Мечтая, где-то там вдали,
Увидеть свет в конце тоннеля.

Вторые сутки я лечу,
Но до сих пор не вижу света.
Зажёг бы кто-нибудь свечу,
Но никому здесь дела нету.

Как был не нужен на земле,
Наверно, там я так же нужен.
Лечу в густой кромешной мгле,
Тоннель становится всё уже…

Нет, баста, хватит, всё, назад!
И тут бардак, в тоннеле этом,
И я сказал, открыв глаза:
"Я не хочу лететь без света."

Ко мне склонилась медсестра,
И лоб щекоча чёлкой рыжей,
Сказала: " Видно, не пора.
И ты, похоже, снова выжил.»

Снег укрыл деревья и дома,
И на лысине моей уже не тает.
Потихоньку я схожу с ума,
И метелью душу заметает.

Заметает то, что отмерло
В ней на этом сером белом свете.
Ей под ним уютно и тепло,
Я уже не думаю о лете.

Сколько этих лет я пережил,
Сколько барагозил и куражил,
Только не родил, не посадил,
Не построил и ничто не нажил.

Впрочем, жизнь — на то она и жизнь,
Что у каждого своя дорога.
На моей пожить, а не нажить,
Избежать сумы, или острога.

Вот стучится високосный год,
С письмецом от бабушки с косою.
Ничего, паскуда, подождёт,
Я допью, ну а потом открою.

Зима без снега — что за небыль?
Да это вовсе не зима,
А жопа, посланная Небом
За то, что мир сошёл с ума.

Я брожу по лесу бесконечному,
Мне уже не выйти на опушку.
Я обрёл себя на муки вечные —
Я убил вчера свою кукушку.

Ну чем вас ещё огорошить?
На допинге сижу десятки лет,
Курю траву, колюсь и пью, как лошадь.
И за спиной таскаю пистолет.

Мне по кую хорошая погода,
Мне до писды сопливая весна.
И наплевать, какое время года,
Когда в кармане дурь припасена!

- Ты сидишь на героине,
Мне Валюха говорила.
- Брось куйнёю заниматься
И пошли со мной ипаться.

Отвечаю: — Валька, дура,
Ты же хлещешь денатуру,
Ну, а вдруг пойдут детишки
С образиною мартышки?

Бросим героина,
Бросим денатуру,
И давай займёмся
Физической культурой.

Купим себе кеды,
И, продав квартиры,
На велосипедах
Крутанём по миру.

Мы с Серёгой дружим парами —
Пашем в морге санитарами.
Только пары часто меняются —
Разных трахать нам не возбраняется.

Но однажды тётки ожили,
И моя, мля, и Серёжина,
Меня чуть кондрашка не хватила,
А она: — Иди ко мне, мой милый,

Меня дохтура наепали, черти —
Я же спала летаргической смертью,
А теперь я живее Ленина,
Подойди и согрей меня.

А Серёгина вообще залепила:
— Зомби я, — говорит, — мой милый,
Хватит от меня шарахаться,
Пойдём под луною трахаться.

Мы с Серёгой бежали долго,
Чуть не догнали нас перед Волгой,
Но наряд ППС не шутка,
Даж для зомби и проститутки.

И теперь мы в морг ни ногой,
Пусть ипётся там кто-то другой.
Серёга пашет сторожем на рынке,
А я народу штопаю ботинки.

В ЧОО "Зверюга" я служу,
Что мы охраняем не скажу,
Ведь кругом враги народа,
Террористы и уроды,
Без дубинки ссать не выхожу.

Форма камуфляжная на мне,
И баллончик с газом на ремне.
С нею я не расстаюсь,
Даже если перепьюсь,
И в постель в ней прыгаю к жене.

Я тебе не мент, япона мать —
Грудью буду за добро стоять.
Ты идёшь к менту со взяткой,
А с меня все взятки гладки,
По горбу могу переепать.

Говорит мне офисный планктон
Будто тупорылый я гондон.
А я бацаю стихами
И владею языками,
Так что трудно взять меня на понт.

Правда мне не платят ни куя,
Но не вижу в том проблему я.
Не борзею, не жирую,
Когда надо, наворую,
Хорошо живёт моя семья.

Ничего на свете лучше нету,
Чем искать любовь по интернету,
Вместо Оли зависает Коля —
Уж такая пидорская доля…