Виктор Лунёв - Ностальгия

Уже живет с другою.

Овца подстрижена не в срок,

И заяц отлинял,

И грабли – это нам урок,

Но снова я не внял.

И то, что в школе я учил,

Всё не пошло на пользу.

Один мудрец мне говорил,

Ищи себе ты Ольгу.

––

На это свете появиться,

Уж коли звезды говорят,

Судьба, чего же ты боишься?

Обречь и прочитать обряд.

Кому за доброе бороться,

А кто во зле увязнет сам.

И падшим вновь опять не иметься,

Хоть палкой бей их по рукам.

Но всё под этим небом строго,

Рассудит вечность, иль простит,

Ох человек, трудна дорога.

И от рождения, и до сих.

––

За рекою стоит над лесом,

Красота, почти с утра.

Радугу, колышет ветер,

Что уперлась в небеса.

И июньская прохлада,

Расплывается в жару.

Вон, пастух, гоняет стадо,

С собачонкой на бегу.

Караваном лодки встали,

Раньше чем взошла заря.

Утки где-‐то прокричали,

Улетая за поля.

Дождь ушел и только ветер,

Всё играется с волной.

Из за леса тянет степью,

Малой Родины родной.

––

Ромашки белые и солнце на ладони,

Раса хрустальная, застывшая в траве.

И ночи летние, там бродят в поле кони.

Пора волшебная как музыка Массне.

Я не прошу вернуть года былые,

Ведь тени прошлого исчезли навсегда.

Эх, кони белые, эх кони вороные,

Промчались вихрем в поле, в никуда.

Горит закат, гранатовым браслетом,

В небесной, зарываясь высоте.

О, Мать Природа, как люблю я лето,

И поклоняюсь вечной красоте!

––

На газоне серый пепел,

Желтых листьев лишь зала.

И в душе холодный трепет,

Что пора тепла ушла.

Не зови осенний ветер,

Он за лесом спать прилег.

Там уж зимней пахнет степью,

И без крайностью дорог.

Облака сырую проседь,

Тащат вдаль и им не лень.

Впереди уже не осень,

Но и не Татьянин день.

Скоро зимними огнями,

Шалью белой станет даль.

Затоскует над полями,

Безмятежная печаль.

Закружив январской вьюгой

, Солнце спрячется за тень.

И земля опять по кругу,

Полетит в Татьянин день.

––

В суете и движение машин,

Потерялся средь шумного города.

Для него, что Москва, что Берлин,

Два часа остается до скорого.

И твердит невпопад, а слова листопад,

Губы шепчут, увы, расставание.

Но вернется назад, но вернется назад,

Он к тебе через все расстояния.

Поезд им прокричал,

Может зря это всё?

Но слова он твердит, заклинания.

Разрывается сердце на части его,

От неё до него – расстояние.

––

Каждый день уходит в вечность,

И его нам не вернуть.

Жизнь увы не бесконечность,

Ты об этом не забудь!

Часто счастье рядом ходит,

Им порой не дорожим,

Мимо ли нас оно проходит,

То от счастья мы бежим.

В суете проходят годы,

В мелочах теряюсь я,

И уже не знаю брода,

Там, где смело шли друзья!

––

Так уж в жизни повелось,

Лето за весною.

Что задумал – не сбылось,

Ну и Бог со мною!

День, он тоже может быть,

Встал не с той ноги я,

Супротив семьи мол плыть?

Спросит вас, богиня.

И забудь мой друг тогда,:

«Не ходить к гадалке!» Баню! Милая моя,

И конец рыбалке.

Как же мало мужику

В этой жизни надо.

Чтоб в парной унять тоску,

Пропотевши градом!

Чтоб жена тебя ждала

Вечером с рыбалки.

Эх Богиня, где она?

Без потешной скалки.

Так уж в жизни повелось,

Каждый это знает.

Если где-‐то не срослось,

То мужик страдает!

––

Вот в лужах отраженье неба.

Пчела летит издалека.

И майских белых яблонь пепел.

Плывёт, вонзаясь в берега.

Заря ложится вмиг на крыши.

Листва дрожит в огне лучей,

И пенье птиц уже не слышно,

И сердцу стало вдруг больней.

И не прощаясь день уходит,

Роса застывшая блестит,

И лишь под белым теплоходом,

Волна усталая скользит!

––

В переулке в этом старом,

Там, где кружится метель,

И застывшим старым садом,

Ей напомнил о себе.

Пролетели годы школьные,

Отцвела в саду сирень,

И ромашкой поле полнится,

И не убрана постель.

И причёска поменялась,

Вкралась где-‐то седина.

И они давно расстались,

Разбросала их судьба.

И названия поменялись,

городов тех имена.

Но зачем, зачем расстались?

Парень с девушкой тогда.

Но так часто снятся эти,

И ему и ей – весна,

Те, сиреневые сети,

Та, весенняя пора!

––

Говорила мама: «Брось её».

Как в изгиб течет река.

Но любовь была серьезной,

А теперь прошли года.

Речка та не обмелела,