Алексей Морозов: Закон зверей

Нельзя, слыхал я, счесть законы,

Что создал странный мир людей.

О выживании без стонов

Один закон есть у зверей…

У диких просто всё соседей:

Кто зазевался, тот в зубах

Сильнейшего тотчас! Трагедий

Кровавых море здесь! – В речах

Пустых тревоги дня не тонут:

Охотясь, разве говорят?

Да и едят когда, не стонут.

Тем боле – те, кого едят…

Тут смысла нет искать виновных:

Кто съеден, тот и виноват!..

И тяжб судебных, мести кровной

Тут не бывает. Аппарат

Зверью насилия не нужен:

Насильник каждый здесь… А те,

Кто послабее, – им же хуже! –

Насилья жертвы… В суете

Природы всё решает сила…

Как страшно всё! И просто как!

Не ты убил – тебя убили!

И всё законно! Знает всяк,

Убийство каждое иначе

На воле дикой не в зачёт,

Говядины как шмат горячий,

Живая кровь пока течёт…

Картина жуткая, конечно!

Для человека… Что убить

Ему – здесь зверю, делом грешным,

Лишь только голод утолить…

Как часто люди меж собою

Готовы всуе рассуждать:

Законов больше эдак вдвое

Нам для порядку бы принять,

Не посягали бы злодеи

На наш покой и нашу честь!

Но я, к примеру, сатанею,

Когда нельзя достать поесть! –

А, может, просто нам голодных

Скорее всех бы накормить?

За труд, конечно! Чтоб пригодных

За пищу не было убить…

О, нет! Что мир наш человечий

Желает, сложно осознать! –

Зверей мне, почему-то, легче

В иных желаниях понять…

И с тем, в мир дикий поскорее

Спешу душой вглядеться я:

Зверьё людей, как будто, злее,

Но я балдею от зверья…

Спешу, тем более, прослышал,

Что там случились чудеса!

Точнее, казус странный вышел

На удивленье небесам!

О том мне рассказала львица.

Вы представляете? Она

Была – вот крест святой! – царицей!

Да, стать в ней царская видна!..

Перескажу всё, как умею:

Звериный сложен так язык!

Я лишь учусь ему! – Не смею

Солгать вам: лгать я не привык…

Итак, вещаю всё, как было.

Кто не поверит, рассказать

Просите львицу… Боже милый!

Не стал бы так я рисковать!..

Так вот, пришел шакал однажды

Ко льву. Невиданный нахал!

К саванн персоне самой важной!

Как раз, когда тот сладко спал!

А спать, в том все не удивляться

Давно привыкли, лев горазд

Часов за сутки эдак двадцать! –

Добычу львица, чай, подаст,

Когда проснётся лентяюга!..

Уж так у львов заведено:

Охотой ведает подруга,

А другу род длить отдано…

Ну, чёрт с ним! Дело их! – Ленится

Пускай сколь влезет лев! Была б

Довольна жизнью этой львица…

И лев чтоб телом не ослаб…

Проблема тут не в сне, однако,

Нарушить что посмел шакал:

Питаясь падалию всякой,

Уж очень сильно он… вонял…

Избалован лев свежим мясом:

Он первый, где кровавый пир!

Хотя и падаль, грешным часом,

Коль вони нет, поест вампир!..

А тут во сне так запах резко

Несвежий в львиный нос попал,

Что зверь решил в дремоте веско:

Нечистоплотный здесь шакал…

И он проснулся враз, конечно,

Скорей прогнать чтоб наглеца:

Шакала знал вполне, сердечный,

Уже давно как подлеца…

Одно – тухлятиной питаться:

Противный запах… Ладно… Что ж…

С чужой добычей же смотаться! –

О, разве хищник это? Вошь,

На грязном ползает что теле

И, паразитка, кровь сосёт!

И пососёт-то еле-еле,

А зуд за день едва пройдёт…

И рявкнул было лев шакалу,

Чтоб убирался восвоясь

Куда подале тот! Нимало,

Однако, этим не смутясь,

Шакал просил его послушать:

Заране рассчитал, подлец,

Вонючку лев не станет кушать! –

Погибнет вряд ли тут стервец…

И пораскинул лев мозгами,

Уже не сонными: прогнать –

Бродить тот станет здесь кругами

И со сторон со всех… вонять…

«Ну, что? Припёрся раз уж, гнида,

И сна меня посмел лишить…

Вот только умного мне виду

Не делай тут! Вали скулить!

А я ещё расслаблюсь малость…

Хоть потягушечки чуть-чуть…

И не буди во мне тут жалость:

Разбудишь зверя!.. Ну! В чём суть?

Что надо здесь? Да поскорее!

Пока я добрый… Ну и вонь!..

Я спать хочу… Нет, все ж, добрее

Меня нельзя сыскать средь сонь…»

«Да вот… посмел я обратиться…

К тебе, сильнейший из зверей…»

«Фу! Зуд какой! Ты зверь иль птица? –

Посмел… Пусти тут голубей!..

Что надо? Можешь покороче

Ты говорить, презренна тварь?!»

«Да вот, считаю, всем нам очень

Порядка ради… нужен… царь…»