Ольга Блохина - Акварель

Бесконечную ветхую серость
Сыплет дождь на останки костров,
И в пустующий храм входит ересь
Ненамоленных белых снегов.

Слишком долго была на пределе
И наверно, пора отдохнуть,
Чтобы снова, как прежде, запели
Вороха промелькнувших минут,
Их достану однажды под вечер
И на нотный листок положу,
Муза тихо обнимет за плечи
Посмотреть, как я песню сложу.

Я впитываю сердцем осень,
Ловлю знакомые черты
И глаз задумчивую просинь,
И близкий холодок беды.

Так золотая безмятежность
Листом кленовым по воде
Скользит над бездной в неизбежность,
Не зная о своей судьбе.

Икар разбился, но опять воскрес,
И даже океан над ним не властен,
И благосклонно в щелочку небес
Взирает Бог – твой подвиг не напрасен.

Хвала безумцам за пожар души,
Не им ли подвигаются светила,
И та Вселенная, что кружится в тиши,
Не из того ли сделана горнила.

Икар средь нас, он сочиняет крылья
И пробует на прочность этот мир,
Да не погибнет в волнах изобилья
Его души пылающий эфир.

И все-таки хочется верить,
Что жизнь нам дается не зря,
И в небо откроются двери,
Залогом тому – заря.

Залогом тому – мосты
Из хрупких и радужных снов,
Конечно, пути не просты,
Но Бог – это все же любовь.

Но Бог – это все же надежда,
И жизнь нам дается не зря,
И, веруя в света одежды,
В пространстве кружится земля.

Там, над крутыми берегами,
Из вещей глубины воды
Поднялся призрак, над полями
Взлетел в предчувствии беды,

Стелился низко белой птицей
И, плавно завершая круг,
Шептал тревожно: «Колесницы
Уж близок леденящий стук»…

Но нет и не было ответа
Его тоскующим словам.
Свечою догорало лето,
Стекая воском по плечам.

Кот умывается в прихожей
Неторопливо, не спеша,
Поел, теперь умыться можно,
И солнце нежит чуть дыша

Его растрепанную шерстку,
Полузакрытые глаза,
Кот умывается в прихожей,
И большего сказать нельзя.

И если вдуматься, картина
Достойна кисти Пикассо,
В ней заключен обряд старинный
И мир всем бедствиям назло.

Полощутся ветки в объятиях ветра,
Листвой золотистой шурша,
И холод-пират собирает монетки,
Оснастку и реи круша.

И осень-корабль уже вбок накренился,
Исхлестан высокой волной,
Наткнулся на рифы снегов и разбился,
Упав в белопенный прибой.

О, Господи, вот так мы и живем,
О, Господи, огонь и воду пьем,
Над бездной в утлой лодочке скользим,
Изображаем реку, дом и дым,
А крылья, что дарованы в ночи,
В кладовке, и потеряны ключи.

Настала настоящая зима,
Упала белым снегом на дома,
На тротуары, а в проем моста
Слепит поверхность чистого листа.
И лезвия сверкающих коньков
На нем выводят полукружья снов,
Овалы дыма и круги огня,
Волнуя, будоража и маня.

Я хрупкой девочкой в дождливой осени,
Быть может, задержалась навсегда
И в поисках воздушной, синей просини
Опять бегу, не ведая куда.
И храм в душе уже давно построен,
Алтарь воздвигнут, и горит огонь,
И то, что сердце и хранит, и помнит,
Над тем не властна времени ладонь.

Осень, без стука и в душу,
Шурша листопадом своим,
На цыпочках входит, нарушив
Покой мой и взглядом косым
Скользит и печали не прячет,
И плачет остывшим дождем,
И я подчиняюсь, и значит,
Мы будем сегодня вдвоем
Молчать, отрешенно кружиться,
Глотать горький, призрачный дым…
А завтра в окно постучится
Зима снегопадом седым.

Я придумала тебя
В долгий вечер декабря –
Свет ночного фонаря,
Я придумала тебя.

Там, в ночи, снежинок рой
Создан, чтобы быть с тобой,
А моя – о грань стекла
Жгучей каплею стекла…