Элина Кальманович - Истории длиной в стихотворенье

И зима, конечно, не вступает

в свои законные права.

В своих огромных превосходствах

с большим закосом новогодним.

Со всякой атрибутикой даримой праздником уютно.

В холодной, повседневной сыро мрачной обстановки!

Жизнь от пуха тополина некуда.

Спелый плод от одувана.

Домик карточный обманный.

Так тонка ведь эта грань.

Грань, стоящая на перепутье, ведь вулкан.

Жизнь хрупка – всегда бесценна.

Смерть уходит в бесконечность продолжением всегда.

Надо только заслужить быть одаренным судьбой.

Удостоено вернуться.

Сюда через века.

И продолжить путь наземный – земной.

Сложный, трудный, непростой.

Но бороться есть за что.

Победить – наш не сменный ведь девиз!

Что в народе говорят,

опровергнет жизнь слова.

Человек не есть кузнец счастья,

может быть несчастья своего.

А судьба не наковальня.

Не всегда подчинено.

Все-такое такому.

Отковать и отточить

не получится, как не трудись!

Ау я вслед кричу.

Кому, куда только не пойму.

В окружение меня нет, как ровно

десять лет тебя.

Мой близкий, самый дорогой родной.

Ты сделал всё, что мог для нас.

И дал зарок себе вперед, не умолить судьбу – диктует

свои негласные права – она.

Болезнь коварная сгубила, и тело так

стремительно ссушило.

Ты сердце, душу отдавал.

Любовью, искренностью одарял.

Подходит близиться последняя дата ноября.

Последний день твоих земных мучений.

Я посмотрю с унынием в небо, облака.

И попрошу, молись дедуля от туда

с заботою о нас.

Ты постарайся, «приходи»

и, конечно же, смотри с небес

своей открытою улыбкой на нас!

Победа сложно так давалась.

В сороковые не легкие – лихие.

Она сплотила всех и вся.

Злодейка суровая – война.

Солдат, что чуть шестнадцать миновал.

Детей что собирали колоски,

Под градом пуль свинцовых и снарядов,

Трудясь на поле, пашне, пастбище скота.

На плечи женщин, хрупкие свалились

Большие тяжи силовые.

Сто тысяч смен ночных без перемен

Пошив форм, изготовление деталей

Работа в поле

В зареве снарядов.

На руки медсестры

Легли не легкие тела.

Под тяжью груза ее плечи наклоняя,

Но тянет лямку

Хоть и хрупкая она.

И мысль ведет ее только одна

Чтоб выжить до Победного конца!

Тупизм и дебилизм не излечимы.

И правит ограниченность ума,

плохое восприятие бытия.

Нельзя ведь обижаться на глупцов.

Чей ум по крайней мере не больше

чем у птенцов.

Рука, дающая не в праве ведь отнять.

Дает не забирая.

Спасибо Вам «Родные»,

кто, жаждя, безвозмездно помогает.

И отдает от сердца и души.

Свою частичку.

Великодушной и огромнейшей души

На дороге

в зимнюю порошу,

гонит в дальний путь

тройка лошадей.

Вот бы непременно,

да карету к ней.

И в уюте зимнем, ведь в повозки дружной

может быть и в прелести замечательных

людей, собеседника, что рядом

по соседству с ней.

Малый ведь обманный.

Огромный, значит, боевой.

И суровый ведь угрюмый.

Воровской народ.

Не под одну линейку.

Можем уровнять,

сделав уравнение

с корнем выделением.

С интегралом в спять.

За, то, что «грязный» рот несёт.

Всё-то, что думает, глаголет.

Вперёд ума, язык бежит.

И забывает, что молчит.

Так слово-это не синичка.

И грех ты тяжкий надеваешь.

При этом низко мысль свою направив.

Что волосы поднялись дыбом.

Так мучает за что?!

Уныло…

И вспомнив «грязные слова».

Мурашки кожу теребят.

Окинут холодом меня!

Одно лишь только не пойму.

Проклятья жуткие болтая.

По-твоему с Земли тебя приподнимает?

Зачем кидать, ужасные слова.

Ведь жизнь и так коротка.

Но обидны безответные слова.

Когда за, что и как?

И не понять из-за чего?

Не стоит оскорбление и трепет нервов

без зазрения.

Подумай сразу на перёд.

Что скоро вслед наступит мигом твой черёд.

Не понимая, откуда браться и чему такому

злостному всему.

Я, на минутку так далеко переносясь,