Анатолий Шамов - Рубашка унисекс. Любовная и философская лирика

Всё это было…

За дух поэзии скажу сейчас два слова,

И не к лицу поэту примитивный стиль.

Высокая метафора… поэзии основа,

А не из чувства высосанный пыл.

Симфора с символом и синекдоха,

То лишь соотношение целого на часть.

Поэзия, мои друзья, скажу, не вздохи,

А труд души, поднятый словом пласт.

Я за высокий дух поэзии и силу слова,

За чудо, что поэзией привыкли называть.

Метонимию применять готов я снова,

Причину следствием притом не заменять.

За дух поэзии, за то, что сердцем зримо,

И за источники духовного, что носим мы,

Стоял, стою и чудо не проходит мимо,

И истины простой строкой несут умы.

За дух поэзии…

Прошу, оставь душе сейчас её страдания,

Надежды терпкий вкус и боль потерь.

Порвётся нить иллюзий, ну а понимание,

Вернёт награду дней, ты в это верь.

Мне сладко думать, что ты есть на свете,

Что души наши в днях не разошлись.

Что за её величество любовь они в ответе.

Не уходи, а ночью сновав мне приснись.

Будь для меня наградой в этой жизни

За нудность дел и за усталость дня.

Познанья о любви они бывают книжны,

Прошу, ты научись любить, любя меня.

Меня ты назови сейчас своим любимым,

И с край дорог к тебе, ты знай, вернусь.

Ты шепчешь мне… и я хожу счастливым,

И от порога уходя три раза оглянусь.

Мне сладко думать…

В просвет двери рисунок счастья,

Где тонкий абрис талии… на свет.

Безумство встречи, поцелуи и участье,

Тобой, мой друг, рождён на свет поэт.

В плечо ты плачешь, а потом смеёшься,

На взрыве чувства трудно так писать.

Года моей любимой есть и остаёшься,

Твой след готов я часто целовать.

Уехал в южную страну и не вернулся,

А после госпиталя в жизни все сменил.

Превыше служба и я в чём-то обманулся,

Любовь к тебе я через годы сохранил.

Рисунок счастья этот годы составляет,

Я снова прихожу… в просвет дверей.

Что время? Девочка другая… открывает,

За тот просвет плачу я жизнью всей.

Рисунок счастья…

Керкинитида – в судьбе ты поэта,

Как имя Евпатор, под сердцем звучишь.

Ты Гекатеем Милетским когда-то воспета,

От Геродота на камне у моря стоишь.

Одной тебе пишу давно свои творения,

Мгновением быстрым по картинам сна.

Для сердца ты, волшебное явление,

Ты пахнешь пеною морской, всегда юна.

С тобой связала нас судьба когда-то,

И золота песков твоих хватает всем.

Люблю бродить по берегам среди закатов,

И город старый мне родной совсем.

Над Чатырдагом ветер кружит южный,

О вечном счастье чайка мне кричит.

И в этот поздний вечер тихий и чудесный,

Моя душа к твоей, морской, летит.

Керкинитида…

Я охрой светлой напишу весны рассвет,

Густым кармином кровь последнего заката.

Белилом с сажей нарисую Ваш портрет,

Мадонну хром -кобальтом и на небо врата.

И радугу, что встала над крутой волной,

И назову то чудо – чудом восьмым света.

И этот неба знак я назову своей судьбой,

Чтоб смыслы знать, корней немых ответы.

Весною Крым цветет пером не описать,

Легенды Крыма волна скалам шепчет.

На холст Ваш образ под Зюйд-ост писать,

И вяжут узы те, что не бывает крепче.

Я видел, в небе охру золотую жгла заря,

И зелень умирала скал в палящем зное.

Этюдник мой хранит, что написал вчера,

Вы, прочитали, милый друг, совсем иное.

Я охрой светлой…

Скажу… какая Вы загадочная мисс,

Насколько тонко Ваш очертан ротик.

Вы, по-английски мне сказали плис,

Прошлись, изящно выступил животик.

Добавлю, что талант такой немногим дан,

Изящна тайна… в Вашем исполнении.

Вы, мисс – очаровательный обман,

Неподражаемы в своём значении.

С бородкой на лобке богиней предстаёте,

Как кошка мягко прыгнули в постель.

Вы не тепло… свою Вы душу отдаёте,

Когда танцуете под мой вечерний хмель.

Какая Вы… непредсказуемая, мисс,

Нет прошлого, есть Вы в своём явлении.

Не видел раньше я такой… стриптиз,

Ну, а в любви, Вы, безусловно, гений.

С бородкой на лобке…

Опять разлука и пишу тебе письмо

В сонетах, в строчках истина таится,