Анатолий Шамов - Звенят колокола. Философская лирика

Пишу в ночи стихи, о жизни свои саги.

И если Бога нет, дозволено нам всё,

О том писал, когда-то Достоевский*.

Уходим за пределы мира, видение моё

Смерть с страхом правит… довод веский.

Скупые мысли, экзистенция** души,

И отчуждение то по строчке остаётся.

И после тяжких дум в строку идут стихи,

Рассвет в тех строчкам чем-то отзовётся.

И если Бога нет…

*Ф. М. Достоевский самый читаемый русский писатель в мире

**Экзистенция – это открытость к бытию «иного», выход за

пределы «мира» как сферы отчуждающей безликости.

Те домотканые холсты расстелет осень,

Прошёлся красный конь, горит огнём листва.

В день паутины белой, что у Бога просим,

Какие сердцу бедному в тот миг нужны слова.

Не эти каменные джунгли душу держат,

А то, что небо ненароком подарило ей вчера.

Там, где-то судьбы наши Бога слуги делят,

И после зноя с неба шлют холодные ветра.

Ну, а душа, похоже, в чём-то исписалась,

Вот кризис творческий вчера пережила.

В том перелётным птицам не призналась,

Сегодня утром Муза к ней сама пришла.

Короче дни, и скоро белый конь проскачет,

На те холсты прохладой белоснежной упадёт.

Последним стаям в тёмном небе рука машет,

Судьба она на санный путь свой повернёт.

Ну, а душа…

Быть может, в нас, как в зеркала,

Глядится свыше сущность мира.

Пусть иллюзорно счастье из стекла —

Творца слова… ты не алкай кумира.

На зов веков потом идеи поменяв,

Пытаюсь новый мир к себе примерить.

И сумму скрытых тайн познав,

Хочу, как все, любить и верить.

По вере нам даётся, будем жить,

Хлеба свои пускать по водам будем*.

Страшно терять, когда… не заменить,

И милость, так и ласку не забудем.

Не могут деньги выше чести быть,

С потерей нравов все мы умираем**.

Как корни мы свои могли забыть,

Что бледнолицые сегодня мы теряем.

Быть может…

*Екклесиаст 11:1 | Еккл 11:1. Отпускай хлеб твой по водам,

потому что по прошествии многих дней опять найдешь его…

** С потерей христианского мировозрения нравы в обществе падают, каким станет человек в будущем.

Ах, Господи, избил в дороге долгой ноги,

Пешком с Сибири до столицы не дойти.

За день отбил, уже четвёртые пороги,

И держит цепь, мне душу бы спасти.

И в вечер волком… по степи до хаты

Дойти, крестясь воды и хлеба попросить.

Разделят люди хлеб, то чем богаты,

Дадут ночлег, ещё воды дадут испить.

Прошу у неба только хлеба и дороги,

Для тела хлеба и признаний для души.

Да в рифму хочется мне строить слоги,

Баяном древним жить на грешная Руси.

Ещё у Господа прошу горения с будней,

Монашеский удел, я дал себе зарок.

Россия милая, земли не знаю чудней,

Придёт с глубин твоих, придёт пророк.

Прошу у неба…

Есть у сердца та тайная связь Мироздания,

Что скрижали письма прочитает шутя.

Над раскрытой тетрадкой поэта признания,

И открытья, и тайны, что прячут лета.

Ностальгия – она, извини, не о странах,

Ностальгия о счастье, духовной стезе

Посещает меня и, как будто с экрана,

Мне Создатель пророчит о счастье и зле.

Снова грусть одолела, видения толпятся,

Тебя вспомнил, и счастье в любимых глазах.

И смотрю на тебя… и нельзя обознаться,

Абрикос собираю и мёд на девичьих губах.

Да, у Бога всё вовремя, собраны камни,

Нас находят мечты и полёты приходят души.

Не вернуться, сегодня чернец я и странник,

Ностальгия вот как-то прорвалась в стихи.

Есть у сердца…

Мы искупаем часть своих грехов,

Мирская жизнь на пользу ближним.

Духовное вкусив, несём любовь,

И мыслим в низшем духом высшим.

Духовный труд оставим для других,

Идущих следом новых поколений.

Русь будет в строчке рощею святых,

И выразителем земных наших явлений.

Мы покаянием искупаем часть грехов,

Святые рощи и биоценоз реальны.

Нам русский смысл меняет код у слов,

От пращуров нам чудеса не странны.

Смирением искупаем часть грехов,

Мораль и нравственность превыше.

И проповедуем Вселенскую любовь,

С тем зарастают в душах пепелища.

Мы искупаем…

Во времена безверия Бога сохранить,

Во времена насилия жить любовью.