Анатолий Шамов - Последние хризантемы. Любовная и философская лирика

И блеска в счастье глаз… не повторить.

И это наваждение до утра удовлетворяем,

И сладко в безрассудстве ночь любить.

Любовь пришла…

Нет, не глаза пленят меня – колени,

Не спрячешь мир весь в разговор.

Мы говорили, слышали то стены,

Пылало сердце и зачитан приговор.

Утешить словом ты меня пыталась,

Свечой венчальной воспылал огонь.

Ты в эту ночь со мной осталась,

Сперматозоида не отменить закон.

Немыслимая женщина в лазури света,

Мистификация придуманной любви.

Нас с ней несла меж звёзд планета,

И с тем менялось качество крови.

А утром… на границе ночи- света,

Ты мне шептала о любви свои стихи.

От Казановы шаг один к поэту,

И на колени, чтобы замолить грехи.

Немыслимая женщина…

Не наливайте в кубок творческого зелья,

Орфея имя не пишите мелом на доске.

Душа в печали после праздного веселья,

Не поддаётся, ну, никак слепой тоске.

Орфею только восемь, путь его начался

Седою ночью в стылом белом декабре.

Со злом он в жизни и добром встречался,

У моря жил, стихи писал не раз заре.

Теория процесса, шестьдесят журналов,

И сотни творческих начал по всей стране.

Призы, дипломы, встречи на финалах,

Костры на берегу Днепра в ранней весне.

Не наливайте в кубки дорогие вина,

В его рождения день, что в белом декабре.

И пусть сердца в поэзии года не стынут,

Себя находят, как в любви, так и в добре.

Не наливайте в кубок…

Призрачно всё на той грани столетия,

Пред роком мы все и, извечно, равны.

На перепутье, черте… тысячелетия,

Качества лучшие людям конечно нужны.

Забытые смыслы, мольба, благородство

Оставлены в веке прошедшем зачем.

Дрожание ресниц, удаль, сила, упорство,

За честь милой дамы пожертвовал всем.

Призрачно всё, время требует жертвы,

У сердца, что в шрамах, застыли слова.

Я верю и жду, ждут нас снова сюжеты,

Дрожащие губы и на коленях мольба.

Машину гоню, чтоб безвольные пальцы,

В порыве душевном, без слова пожать.

К коленям упасть, умолять в диком трансе,

Желаю вам чувство такое познать.

Призрачно всё…

Пусть положен предел, а душа всё волит,

Лист осенний в зенит, не на землю летит.

Созидающий след мне б оставить в делах,

Есть отвага у сердца, и прячется страх.

Пусть положен предел, не готовьте капкан,

Воют волки в ночи, я – друзей не предам.

Кровь, флажки, номера, делит жизни черта,

Крик умрёт на губах, взята вновь высота.

А костёр всё горит, путь на том берегу,

Я пройду, я пройду, может быть, на беду.

Время мчится вперед, сердцу я не солгу,

От врагов… я уйду, на нет, счет их сведу.

Пусть положен предел, я стране послужу,

Пару строк, главных строк может быть напишу.

Созидающий след будет в помощь другим,

Я родился и жил, был стране не чужим.

Пусть положен предел…

От назиданий часто толку не имеем,

И не в уроки мудрость будет сыновьям.

Змею, случится, на груди пригреем,

И платим дань потом укушенным годам.

Туманы голубые, нам уж не в радость,

Рыбалка, вылазки, охота и весной цветы.

В родных лишь душах ощущаем сладость,

По духу делим меж собой высокие мечты.

Пишу не назидания, так, свои заметки,

Те, что Господь послал для праздника души.

С натальной карты все собрал орешки,

Палю костры у моря Черного в седой ночи.

Со мною разделили мудрость однолетки,

Года токсичных не приветствую людей.

Мы вместе, не меняем совесть на монетки,

Не принимаем подлости из новых дней.

Пишу не назидания…

Прекрасной Музе цвет своих стихов

Я посвящал в счастливые мгновения.

Делил с ней счастье и делил любовь,

И страсть небес высоких, вожделения.

Рабом был красоты её, скажу, не раз,

Но, что пленяло… для меня загадка.

Нить рвётся, только, что-то держит нас,

И снова пишутся стихи в тетрадку.

Ушли друзья по кругу первому, второму,

Ушла любовь земная… только есть она.

Та, Муза, что года несёт свою корону,

Мила что сердцу, и у сердца что одна.

С безрукой Музой так прекрасен мир

И безграничны наши с нею отношения.

Я, знаю, что на час лишь для неё кумир,

Только хранит строка любви мгновения.