Светлана Гусева - Стихи двадцать первого века

Строк наберу из всякой чепухи

И пусть душа моя взлетает и мечтает.

И я творю узор из рифм и строк,

Как кружево, творю стихотворение.

Я верю, что моим стихам наступит срок.

И свет увидит каждое творение.

И если чью-то душу вдруг строка

Заденет, отогреет, обнадёжит,

Мой не напрасен будет труд, наверняка,

Ну, а пока стихи мои меня тревожат.

Ко мне приходят строчки и слова,

Приходят и уходят, исчезают.

Ах, как порой бываю неправа,

Когда их записать не успеваю.

Порой над каждой строчкой я сижу,

И мучаюсь сомнением и тревогой.

Ну, а порой пишу я, как дышу.

Иду по жизни я своей дорогой.

И пусть сейчас стихи я напишу,

Которые пока никто не прочитает.

Стихами я живу, пою, дышу,

Блажен, кто верует, и кто мечтает!

4 февраля 2005 года.

Удачи мне мои друзья желают,

И счастья, и надежды, и любви.

А как удача выглядит, не знаю.

А счастье? А надежда? Покажи.

Ты позови меня с собой в те дали,

В которые пойду я за тобой.

И счастье сбудется, друзья мне нагадали.

И снова вспыхнет ярким пламенем любовь!

P.S.

А ты вернёшься, милый мой,

Не взяв меня с собой в дальние края.

Какими не были б твои пути,

Ты только про меня не забывай!

5 февраля 2005 года.

Не занимая формально видных должностей, Алексей Григорьевич Орловдолгое время оказывал сильное влияние на государственные дела.

В 1768–1769 годах он разработал план военной операции против Турции в Средиземном море, вошедший в историю под именем Первой Архипелагской Экспедиции.

В 1769 году получил командование эскадрой русского флота. За победы над турецким флотом в Хиосском проливе 24 июня 1770 года и в Чесменской бухте 26 июня 1770 года получил орден Святого Георгия 1-й степени и право присоединить к фамилии почетное наименование «Чесменский».

В Чесменском морском бою турецкий флот был полностью уничтожен. Это была величайшая победа русского флота в Средиземном море.

В 1775 году по приказанию императрицы арестовал в Ливорно и доставил «княжну Тараканову» – авантюристку, выдававшую себя за внебрачную дочь императрицы Елизаветы Петровны. Вернувшись в Россию, в том же году ушёл в отставку.

Его трудами была выведена одна из самых известных в мире русских пород лошадей – орловский рысак.

Оглянусь, улыбнусь

И уйду своей дорогой.

Че-то взгляд. Звездопад.

Это мало или много.

Обещание любви

И руки прикосновение.

Ты с собою позови.

Я поверю на мгновение.

А любовь – труд души

Ежедневный, непрестанный.

Чей-то взгляд. Не спеши

Стать любимой и желанной.

И любить не торопись,

Если только что влюбилась.

Ой, смотри, не обожгись.

Не исправить, что случилось.

И останется вдруг

После вспышки горстка пепла.

Потерпи и держись,

Чтоб любовь твоя окрепла.

А тогда труд души

Неустанный, ежедневный.

Ведь любовь – это жизнь,

Что наступит непременно.

Чей-то взгляд. Звездопад.

Это мало или много?

Оглянусь, улыбнусь

И уйду своей дорогой.

5 февраля 2005 года.

В тишине слова мои

Возникают ниоткуда.

Вот сложились они

В это маленькое чудо.

Сотворилось само

Вдруг моё стихотворение

Пусть понравится оно,

Вам дарю моё творение.

И слова я пишу

На тетрадных листочках,

И пишу, как дышу

Вязью милых добрых строчек.

И пишу, как дышу.

Мысли строчки обгоняют.

Записать их спешу –

Вдруг исчезнут. Так бывает.

В темноте, в тишине

Вдруг возникнет вдохновение.

Как звезда в вышине,

Вспыхнет вдруг стихотворение.

5 февраля 2005 года.

Как солнце весенним сияющим утром,

Волшебное чудо любви,

В жизни твоей появляется мудро

И ты с этим чудом живи!

Любовь вознесёт тебя

К горным вершинам

В прозрачную синюю высь.

И ты воспаришь

(над обыденной жизнью)

Над обыденным миром,

Только не возгордись.

Ведь чудо есть чудо

Ты только поверишь,

Что избран счастливой судьбой,

А чудо исчезнет, захлопнутся двери

И что же осталось с тобой?

Храни же в душе

Эту искорку счастья,

Храни, береги и лелей,

Чтоб ветры её не задули в ненастье

Сил своих ты не жалей.

Не думай, что всё – повезло и свершилось

Удача навеки с тобой.

Чтоб счастье в душе навсегда поселилось,

Трудись каждый день. Будь собой!

5 февраля 2005 года.

Грустно думать, что не мы,