Array Сборник - Друг на «Фейсбук»

У Вольпы работа,
Ей многое надо:
Ей нужно до вечера всё разложить,
Все письма-посылки разложить по ячейкам,
А после всю почту по поселку разнесть.
У Вольпы занятие куда интересней:
Сидит у окошка
И считает ворон,
Взлетела ль ворона
Иль только что села —
Ей все интересно,
А дело… потом.
Ворон сосчитать —
То напрасное дело:
Одни улетели,
Другие галдят…
Но тут, как назло, появился начальник,
Он к Вольпе,
А Вольпа сидит у окна.
Начальник серчает:
Посылки и письма
Лежат без разбора,
Лежат и лежат,
Никто, кроме Вольпы,
А Вольпа не хочет,
Она вместо дела… считает ворон.
Вот эта взлетела,
Вот эта клевала,
А эта закаркалась,
Значит, беда…
Такое участие,
Такое занятие
Она уж давно для себя избрала.
Начальнику что,
Он лишь только взирает,
Ему нет и дела до этих ворон,
Ему лишь бы писем на почте не стало,
А после сиди
И считай всех ворон.
Однако случилось:
Все вороны взлетели
И прочь со двора,
Не осталось пера…
И Вольпа без дела вначале сидела,
А после начала считать всё в уме:
Вот эта… взлетела,
А эта… галдела,
А эта клевала,
Клевала с утра…
И так между делом о деле забыла,
А этот начальник на Вольпу глядит.
Глядит,
Как она у окошка мечтает,
Глядит,
Как считает ворон без конца…

Она на ворон свои взгляды бросает,
А он – на нее,
Ну а дело… стоит.

Мой верный пес,
Уткнувшись мордой в лапы,
У ног лежит.
Он сторожит огонь в печи
И мой покой.
Мой верный пес,
Он сторожит
Здесь целый мир
И очень жалобно скулит
В стихи мои.

Мой верный пес,
Он сторожит
Вселенной свет
И в мыслях
Где-то там живет
У Гончих Псов.

Уж постарел,
Как постарел
Мой верный друг.
Усталый страж,
Он мирно спит
У ног моих.

Отныне мы уйдем в поход,
И мы опять дойдем до цели,
Чтоб помешать никто не мог,
Ведь цель —
Исходное,
От Бога.
И там,
Где Бог,
Там цель видней.

От сумасбродства не спасусь,
Она, что кость,
Мешает думать,
Поскольку в горле,
Не проглотишь
И точно каждый раз под дых.

Я иду за стихами в открытые двери,
Открываю широко,
Чтоб войти в этот мир,
Где над каждым из нас возвышается небо
И плывут облака,
Открывая нам жизнь.
Мне подарят мечту,
И я – дети,
Я мал
Перед каждым свершеньем,
Это все нам от Бога,
Отчего все мы лучше
И значимей в сто крат
Всякий раз,
Потому как в двери раскрытые вхожи.
В двери вхожие мы,
Это дань или данность,
Принимаем добро
С чьей-то щедрой руки,
Чтобы лучше жилось
В непростом нашем мире,
В коем вхожие мы,
Как в открытую дверь.

Жизнь стала лучше,
Стала веселей:
Один сидит,
Другой уже расстрелян,
А участь —
Это, видно, от избытка,
Кто был никем,
Тому и ничего.
Сидение —
На что претендовать,
Когда тебя загнали за пределы,
А у кого-то белые метели
Да и мороз,
Что лучше и не жить.
Конвойный будет бить наверняка,
Его расстреливать —
Тому и научили,
И если что,
То арестант убитый
Ему не будет сниться по ночам.
Он туп, тот конвоир,
Умней не надо,
Но он хрипит аж:
Сталин – это вождь,
А за вождя не жалко пару троек
За просто так пустить их под расстрел.
А заключенный выполняет план,
Он много хуже тех рабов из Рима,
И он не может выйти на свободу,
Есть Сталин —
Он веление всему.
Сюда на смерть пригнали по этапу,
Сгнобили всех,
Кто выжил —
Пусть живет
До той поры,
Пока захочет Сталин,
Великий вождь,
Учитель
И любимец
Всех прочих,
Кто привыкли зад лизать.

История не учит ничему,
Есть вождь иной,
И он к тому ж стремится,
И если ж кто желает утопиться,
То вождь позволит
И того – в расход.
Сидите все,
Так вольно,
Так покойно,
Иному не бывать пока у них,
Пусть люди думают:
Когда ж он пропадет,
То станет много лучше и покойней
И до тех пор,
Пока не будет новый,
Который закует всех в кандалы.

Прости.
Я вижу у окна
Ту женщину,
Мою напевность,
Я обещаю не прийти,
Но что с тобой:
Ты отвернулась
И ничего не говоришь.
Прости за все,
За наши встречи,
За то,
Что лгал своей жене,
За то,
Что я твоей любовью
Живу и жду,
Живу и жду.
Вот ты опять мне улыбнулась,
Вот расставанья грусть пришла,
А слезы спрячь,
Мне очень больно
Стоять и каяться тебе.
К чему придумала ты чары?
Я околдован,
Я раним,
Отдай меня,
Я должен,
Должен
Уйти во всенощную
Тайно,
А после клясться пред женою,
Что ты забыта,
Ты забыта,
Хотя и помнишься навек.