Блеском по тени моей проскользая.
Себя, предавая корыстным утехам
В тяжёлых доспехах на дне океана.
Кусочками рая, бросая мне в миску,
Кормишь себя блуждающей лестью.
Так кто же корыстен? Всё это странно.
Призрачно мало моё измерение.
Кончилась осень. Я слышу твой шёпот.
Скоро придёт моё заблуждение.
Со мной параллельна моя ши-зо-фре-ния,
Спину расправит и снова уснёт.
Голодом похоти
В цепи закованы.
Вечером в городе,
Полном голодными,
Вяжут узоры
Волчицы промокшие.
Локотем в дыхло
Друг друга для повода…
Вечером в городе
Пахнет гормонами.
В озере копоти
Молчит за оконцем
Полночь весенняя.
Дорого, золотом
Лезет в карманы
От безнадёжности.
Позавчера я
Выбросил кольца…
Белый, прохладный, прозрачный и тусклый,
Стоит один, такой, грустный, грустный, старый, старый город.
Жили в нём люди по своим законам.
Законам, долгой, и вечной жизни.
Но умер король, и умерла мечта,
И умерла надежда в прозрачное бытие.
Я долго искал дорогу в этот город,
Срезая пути, не зная, что меня ждёт.
Но я хотел увидеть своими глазами,
Я хотел убедиться, я всё ещё верил…
Но не оправдались слепые надежды.
Этот старый город давно уже пуст.
Пустые кварталы, пустые дома,
Чуть слышно плачет пустая душа.
Так одиноко стало и будет.
Пока король не воскреснет, пока его не разбудят.
Но крепок сон усталого папы.
Ветер разносит пыль по кварталам.
Рушатся крыши, падают стены.
Былой чистоты, кончилось время.
Умер король, и умерла мечта,
И умерла надежда в прозрачное бытие.
Ниоткуда, никуда, никак не вернулся.
Не искал, не стал.
Обернулся – поздно. Устал, упал.
Потерял надежду, исчез, пропал.
Никто никому ничего не должен.
Но всё же чувство обиды гложет.
Когда же можно? Рано ли? Поздно ли?
Порвать оковы не так-то просто.
Безнадёжность – мост в пустое пространство.
Восстание слепого сознания в странствие
Глубоких иллюзий, казалось красивых,
Разум покрывших, чёрным илом.
Ни чем не помогут, ни чьи убеждения.
Кончилось время, пронзив ожидания
В самый кратер разлива эмоций,
Дозой пропорции без очерёдности…
…с воображением
Зовущим гулять по крышам,
По облакам, по небу, по звёздам,
А потом всё выше, и выше, и выше…
Ждёшь наставления ветреной песнею,
Но в потолок ударяясь с размаху,
Надежда разбилась, развеялась прахом
И превратилась в пыль.
Четыре стены, закрытая дверь.
Мозги разрывает муть какая-то глухонемая.
Пространство раскалывая,
Мысли, болезнью, врываются заново.
Не в силах закрыть распухшие веки.
Свечечным светом режет зрачки.
Бычки на газете, мной не прочитанной,
Разбитая чашка, кофе пролитое.
Медленный шаг к запотевшему окну.
Ладонью стираю капельки влаги.
На стёклах узоры срисованы словом —
«Мой ангел, ты где-то за горизонтом»
Я выйду из дома в поисках солнца.
За собой оставлю открытую дверь.
Глотну креозота, на станции «Першино»,
Лягу на рельсы, и всё…
Я для тебя собака бездомная.
Болью бездонною хватит совесть.
Кости грызут злые мокрицы.
Серпом сердце на доли безвестия.
В моих запястьях ржавеют гвозди,
Но крылья твои расправлены ссади,
Плотно пряча от пекла плоть мою.
Плачет пламя, щекочет мне ноги.
Это мои, твои, наши ошибки,
Болью бездонною. Без вариантов.
Я не растаю, не стану жидким
И не потушу сам свои преступления.
Я буду топтать свою гордость в осколках
Разбитой любви, на твоих глазах.
Мой ангел больше меня не слышит.
Я завтра сожгу своё тело дотла.
«Времь» сидит, закованный в цепи.
Ветер поёт о воле за полем,
Дразнит беднягу, водит кругами,
Запахом манит – пирожками с свободой.
«Времь» сидит, закованный в цепи.
Ждёт и молча готовит побег.
Когда ты сядешь вместо него,
Он побежит, ты его не догонишь!
«Времь» сидит, закованный в цепи.
А ветер поёт о воле за полем.
И только тогда, когда ты уснёшь,
Он тоже уснёт вместе с тобою.
Седым туманом капает с крана.
Мы видели, как плавится снег.
Плавится время, кончились игры.
Читать дальше