Владимир Фадеев - Археология души. Стихи

В «Макдоналдсе» – обычные клиенты,

Сидят, жуют, и только мы кружим.

Загадка юго-западной пришлицы

С чертановинкой северной в глазах,

Не улетай за эти три границы –

Так нелегко потом лететь назад!

Партай геносссе по концертным залам,

И я тебе геноссе – по вину.

Ты завтра с Белорусского вокзала

Перепорхнёшь через мою страну.

А мне – попробуй! – без тебя не спиться,

Не поменять фужеры на стакан…

Не уезжай за эти три границы

Соседних – и таких далёких стран.

Понять рисунок твоего паренья

Я не сумел, хоть сам готов кружить.

Ты только повод для стихотворенья

Или предлог для продолженья жить?

Ты – воплощенье перелётной птицы:

Любить – запомнить – тосковать – забыть…

Не улетай за эти три границы

Разноязычья, возраста, судьбы!

Не улетай за эти три границы!

Не улетай за горизонт, за край…

Ты, воплощенье перелётной птицы,

Не улетай, не улетай, не улетай!..

«Лошадь и крыса – абсолютная несовместимость» Гороскоп.

Как у лошади и крысы

Всё не совпадают рыси!

Моря – всей шайкой. Горы – скопом.

Всё числа, звёзды – связаны в закон.

По грекам эти враки гороскопом

Доныне называются спокон.

Беда-война, любовь, обилье хлеба –

Всё в нём. Придёт пора – смотри,

Как звёзды разбегаются за небом,

Как люди разбегаются внутри.

Как крепко незаконные не дружат,

И хоть явил два чуда твой живот,

Все ж Крыса с Лошадью не дружит,

И Лошадь с Крысой не живёт.

Хвала хвалящим стену и диван!

Для них бездомье – ветер, поле, площадь.

Поэтому Крысе подходит Кабан

И не подходит Лошадь.

Ты гением была не понимать

Великий смысл бессмысленного ржанья.

Тебе бы Вороного поменять

На переправе – вместо удержанья.

Ты не жила, ты мучилась со мной,

Такая муза – мучиться и мучить.

Хотя какая муза? Участь

Небесной Крысы с Лошадью земной.

Да, у Крыс и Лошадей

Всё не так, как у людей.

Эта сказка простая:

Был попасть не готов

Я в непевчую стаю

Кривоклювых клестов.

Это ж хуже, чем в волчью,

С теми – хищная сыть! –

Можно полною мочью

Хоть не петь, так повыть!

«Появившимся в стужу

Деруна-января

Певчий голос не нужен, –

Так о нас говорят. -

Вы и ноты забыли,

И убог ваш кондак.

Просмолённые крылья

Не похожи на фрак.

Здесь своих паваротти

Ловят в певчую сеть…

А таким криворотым

Не позволено петь.

Вечно в соснах да елях,

Ваши шишки пусты…»

А когда полетели

Вдруг запели клесты…

У роковых минут есть признак –

Во тьме как будто брезжит свет…

Бродил по континенту призрак,

И боем бредил континент.

И я на этот бой был призван,

И тьму кромсал, что твой Улисс…

Да только призрак коммунизма

Перебродил и быстро скис…

Внутри – торжественно и чинно.

И пусто. Густо пустота

Сочится мрачной мертвечиной

С икон, амвона и с креста.

Как простофилей, куром в ощип

Дух Бога-Господа-Отца

Попал в безжизненные мощи?

Как?.. Ламца-дрица-гоп-ца-ца…

Ведь нет в вине Христовой крови –

Сок, сахар, дрожжи и вода.

Да только тьма средневековий

Накрыла снова города.

Мой добрый Бог, мой грозный Отче!

Живым, живее всех живых

Вернись ко мне из тёмной ночи

Ловушек мёртвых и пустых…

У красавицы воду пьют с лица.

Да мечталось-то ей не об этом.

Страшен выстрел у подлеца -

Насмерть. Сразу двоих. Дуплетом.

Насмерть. Но, притворясь живой,

Напивалась, чтоб боль стихала.

Долго плыл мёртвый бабий вой,

Притворяющийся стихами.

Бросишь пить – сразу кончишь петь.

Рифмы-рыбки срываются с лески....

Нет дорог. По заросшей тропе

Пробралась бы…

Но не к кому, не с кем…

Когда – неволя из неволь! –

Себе я, бог, тревожно снился,

Узнал сначала – для чего,

И лишь потом – потом! – родился.

Ведь не для денег и тряпья

Большого Взрыва мчались стрелы,

И остриё Судьбы Копья

Не в омут роскоши смотрело.

Извечно быть настороже

Меня учила мать-амёба,

А нажимать курок – уже

Других учителей учёба.

Я мог быть в лени, и в трудах,

Безбожно пить, и – причаститься,

И все ж для вашего суда

Я – виртуальная частица.

Я здесь – не весь. Я здесь – не я.

Не боровик и не скрипица -

Обед улиткам и червям.

Я – спрятанная вглубь грибница,