Владимир Невский - Сад моих написанных строф. Том 2

Я проснулся на рассвете,
Старую нашел тетрадь,
Чтоб из сна вписать сонеты,
Жизнь по-новому начать.

В прозе отражается
Боль моей души.
Жизнь-то продолжается
И бегут часы,

Раздувая прошлое,
Обращая в прах
Затхлое, хорошее,
В грезах и мечтах.

Бытность дышит серостью,
Стылость и тоска.
Угрожает бедностью
Стужа у виска.

И кричу отчаянно
В бездну, в пустоту.
Хлипкое раскаянье
Не вернет мечту.

Вряд ли что изменится,
Не вернётся вспять,
Под ноги не стелется
Божья благодать.

Тропкой изначальною
Ошибался я.
Потому печальная
Проза бытия.

Нагловатой силой редкой
Ветер шкодит по двору.
И надломленною веткой
Все скребется по стеклу.

Толь сказать чего-то хочет
На невнятном языке.
Но я глух, и он наносит
След ненастья на окне.

Это память пробудилась,
Это первая любовь,
Белым инеем искрилась
И хрустела от шагов.

Пережить такое снова
Сил не хватит, видно, мне.
Выйду я во двор знакомый,
От намерений в огне.

На топор дохнет с упреком,
Уроню в пушистый снег.
На окне штрихами робко
Твой выводит силуэт.

По узкой извилистой улочке
Гуляю в ночи как в нови.
Кто-то играет на дудочке
Старинный мотив о любви.

Память уносит стремительно
К великой реке, в городок.
Счастье – вещь относительна,
То нет его, то бурный поток.
Прошлым колотит, и кажется,
Что в душе моей прячется грусть,
Черною кляксой размажется
На чистом листе моих чувств.

В вальсе снежинки закружатся,
Пряча невзрачность земли.
Мотиву подпеть не получится,
Он тает тихонько вдали.

На дне хрустального графина
Плещется вчерашний день.
Одиночество невыносимо
В пространстве мертвых деревень.

За окном – снега и вьюги
К крышам снега намели.
Но бессмысленны потуги
Видеть свет в ночной дали.

Вёрсты – белая равнина,
Белый-белый горизонт.
Да лишь ветер из полыни
Икебану вдаль несет.

Время тянется безмерно,
Чувства дробит тишина,
Теребя остатки нервов,
И безмолвия полна.

Драматичная картина,
Не укрыться, явь – груба.
На дне хрустального графина
Плещется моя судьба.

Я проснулся. Значит нужен.
Ночь меня не забрала.
Громко шлепая по лужам,
За окном – весна пришла.

Песни звонко напевает,
Поднимая свой престиж,
Ярко солнце прогревает,
Зимний снег срывая с крыш.

Мир как будто пробудился,
И стряхнул остатки сна.
Талою водой умылся,
И растерся докрасна.

В стороне я не остался,
Распахнул окошко в мир.
И весне заулыбался,
Охватить пытаясь ширь.

Потерял я счеты весен,
Ни к чему тоску плодить.
Я проснулся. Значит просто
Снова буду петь и жить.

Отгремели последние грозы,
Отгорели зарницы вдали.
Токи жизни скатилась на прозу,
С философским подтекстом ушли.

Это юность моя отгремела.
Это молодость в небытиё.
Это осень уж как-то несмело
Постучало в окошко моё.

Я смотрю на свое отраженье,
На грустинки в серых глазах,
Понимая: не быть воскрешенью,
Как случалось в библейских стихах.

Безнадёжность мне душу калечит,
Не бывало такого в веках.
Да вот давит усталость на плечи,
И уже седина на висках.

Отгремели последние грозы,
Отгорели зарницы, увы!
По щекам тихо катятся слезы
На букет из опавшей листвы.

В прошлое возврата нет,
Приятны лишь воспоминанья,
Любви размыты очертанья,
И вечно молодой портрет.

А я ищу, забыв каноны,
А я блуждаю по сети.
Катреном сложены стихи
Всё обрывают телефоны.

Мелькают лица на экране,
А в них – знакомые черты.
Но сердце бьётся: вновь не ты,
Слезами орошая раны.

Пока о прошлом я скорблю,
Вся жизнь моя проходит мимо.
И счастье, как-то уж незримо,
По капле движется к нулю.