Владимир Кольчугин - Стихи мещерского края

Избави всевечных мучений…

Покаянной молитвы прими

Глас надежды последний, сердечный;

Мудрований глупых, плотских

Идол страстный душою извержен.

Вижу, Господи, суд Твой страшный…

Премудрая сила, Держава,

Отец, во Троице славный,

Спасенье мое и ограда…

Вторым крещением слезы

Грехи оплаканы людские,

Он горечь, радости омыл,

Звезда востока, Нисибина.

Дар сокрушения и слёз.

Смиренье зеркалом Христовым.

Глаза – источник светлых вод.

Учитель жертвы, преподобный.

Так круг чудесный воссиял,

В котором нет конца, начала:

Рыданье, проповедь, слеза,

Молитва, скорби, покаянье…

Не совращайте, злые духи,

Не верю вам, не верю снам;

Движенья утонченной жизни

Доступны Ангелам и вам.

Всё, что сбылось от вас, – предвзято,

Не в вашей власти предсказать;

Лишь Ангелов сны со слезами

Душе возможно принимать.

Крестом Святым перепояшусь,

Котомку скорби наберу,

В пустыне скудной и убогой

Пред Богом часть я обрету.

Тебе, Всевидец, упованье,

Презрю заботы, суету;

Лишь веру в сердце созерцая,

В пустыню с посохом войду.

Учитель, плач, мольбу, стенанье

Да слышишь Ты во тьме ночной,

Направь на истины путь узкий,

И укрепи дух слабый мой.

Высокий помост на столбах,

Частоколом копья вокруг,

Мо́ря и гор воздыханья –

На казнь христиан ведут.

Царю насыщения нет:

Вандальского племени Лий

На копья бросает людей,

Многих храбрых, сильных убил…

Воспылало юноши сердце:

– О, учитель, благослови,

Молитвой своей и верой

Наставь меня и укрепи.

– Нестор, Лия ты победишь,

За Христа и ты примешь смерть…

Знамением крестным лежит

Святого на юноше след.

Боже Дмитрия, помоги…

Давида путь к Голиафу:

Низвержен героем Лий –

Настала смерть супостату.

Нечестивый Максимиан

В бешенстве, горе и скорби –

Заступник всех христиан

На помосте с молитвой. Достойный.

Исколот мученик копьями,

Нестор мечом усечен –

Увенчаны славою Божей

Во царстве небесном венцом.

Полем чистым раздо́лье,

Остров ветра́ми сквозит,

Ветхий кафтан зелёный

Блаженную душу крепи́т.

Поклон на четыре сто́роны,

Каждому ветру смирение,

Молитва за души людские,

Юродства крест возвышения.

Милость только от избранных,

Помощь душам, сердцам,

Полвека скитание, нищенство,

До смерти… Взойдет к небесам…

Тихо… Прильну к надгробию,

Часовенку я обойду,

Блаженной раскрою душу,

Уповая на помощь Твою.

Шапки крестов и надгробий,

Саван ушедших времен,

В сумерках кладбища зимнего

Тихого голоса звон…

Петр Симон сын Ионы,

Первоапостол благодати,

На камне Бог воздвиг твоём

Ту Церковь, что сильнее ада.

Ты первый исповедал Сына

Христом, Мессией и Творцом;

И троекратно отрекался,

Но Иисусом и прощён.

Твои глаза век не иссушит.

Душа течёт всегда слезой.

Ты, тенью исцеляя души,

Шёл проповедника путём.

После сожжения из Рима

Гоним имперскою рукой,

Был возвращен на путь свой крестный

На заточение, тюрьмой.

Вериги кованы, готовы,

Чтобы при Ангеле отпасть

И чудотворным восхищеньем

До времени отнять напасть.

Достойнейшему недостойных

Приуготовлен крест святой –

Восставлен он и… перевёрнут…

Капитолийский грозен холм.

***

Когда спадут мои вериги,

Свет Истины войдёт в глаза,

Откроется дар Духа, веры…

Вселился в сердце Божий страх.

Картина Генриха Семирадского

«Светочи христианства. Факелы Нерона»

***

Мой Палати́н… Дворец мой пуст…

Дом глух… Я никому не нужен…

На ложе лишь Морфей мне служит;

Сном страшным веет смертный ужас.

Ты, мой отец, ушедший рано,

Страх, ненависть навек вселил…

Уже тогда крылами дьявол

Мне душу, разум опалил.

Стихи мои и лира сладки,

Дары богаты, речи дивны;

Во мраке полночи прохладной

Мне наслажденьем кровь невинных…

Я – цезарь. Я – актер, поэт,

Империи наездник славный,

Любимец публики, эстет…

Убийца и импровизатор.

Люди и боги мне подвластны:

По мановению руки

Дворцы восходят и сгорают,

Мне подчиняются миры.

Империи великой сила

От дьявола огня пришла,