Юрий Шестопал - Мы для любви все рождены…

Все хорошо, но вот давленье
Им портит жизнь по вечерам.
Но есть у них рецепт спасенья:
Дарить любовь своим сердцам.

Она его любовью лечит,
Микстуру ей в ответ дарит.
Она, боясь, что покалечит,
Его не будит – пусть поспит.

Они наглядно опровергли,
Что старость – скучная пора
И ненароком в юность ввергли
Себя с заката до утра.

В примятой старости – нектар,
Он словно лечит хулигана.
Не скучно им, в душе пожар,
Они просты и нет обмана.

Бокал душистого вина
Нам часто в жизни помогает,
Но он безжалостно «стреляет»,
Когда нам воля не дана.

Мы часто любим веселиться,
Забыв изменчивость страстей.
Как будто черт велит напиться,
Видно, в хмелю мы все милей.

Ты кукиш покажи в кармане,
Тогда черт точно не достанет.
Не поддавайся, будь смелей.

Словно гурман, вином любуйся,
Как черт придет, не повинуйся,
Ведь он твой враг – гони взашей!

Что мне делать, не пойму?
Словно зверь, начальник.
На работе, как в плену,
Результат – печальный.

Что мне делать, не пойму?
Ведь работать надо.
Видно, путь на Колыму,
К золоту, что рядом.

Что мне делать? Путь далек,
Все тайгой пугают.
Дали бы приличный срок,
Только обещают.

Что мне делать? Не тайга,
А жена ругает.
Она хуже, чем тюрьма,
Язвой донимает.

Что мне делать? Надо жить,
Ну, а как – не знаю.
Не смогу святым я быть,
Пусть и не мечтают.

Наконец, все понял я,
Кушать – то ведь надо.
Вся голодная семья
Косит черным взглядом.

На работе стал другим,
Не святым – нормальным.
Словно сбросил чужой грим,
Что с лицом печальным.

Жена кормит не лапшой,
А приличным мясом,
И в семье теперь покой,
В ней летаю асом.

Так, что чаще ставь вопрос,
Что же тебе делать?
Для души, он как допрос,
Добру нет предела.

Красивый, строен, импозантен,
Классно одет, пройдет дресс-код.
Не видно на костюме пятен,
Он не такой, как разный сброд.

В своей профессии он дока,
Но, правда, только на словах.
Боже! Какая с ним морока,
Когда все валится в руках.

Он меломан, поклонник рока
И в классике он видит зло.
Зачем ту музыку пророков
Мы представляем, как добро?

Литературу сердцем любит,
В детстве Чуковского читал.
На ночь он книгу приголубит,
Открыв, уснет. Читать устал.

Не живописец, но знаток,
Про Пикассо он много слышал.
Всем объяснит кубизм порток
И драйв кота с соседней крыши.

Душою любит интеллект,
С ним галстуки узлами вяжет.
Синергетический эффект
Он в компетенциях докажет.

Изящен в тонких разговорах,
Здесь анекдот ему, как брат.
Он выше всех в любовных спорах,
Но часто мыслит невпопад.

Как ни посмотришь – он король,
Но почему – то очень голый.
Жизнь такова, он выбрал роль
И в жизни, словно жук бесполый.

Привык ходить по жизни голым,
Ведь так удобно, все молчат
Так дай отпор, вступая в споры,
Поставь позорную печать!

В раздумьях, жизни отвечаю,
Она, как мать, ведет допрос.
Свое ты детство вспоминаешь?
По коже пробежал мороз.
Грубил родителям, Да, ладно,
Это, как детская болезнь.
Но вот одно, мой друг, досадно,
В любую щель готов залезть.
Среди своих был хулиганом,
Сам задевал, давал отпор
Замечен в шалостях, обманах
И на расправу очень скор.
В проказах часто бессердечен,
Припомни, как в котел с едой
Подсыпал ты три пачки перца,
За что был бит сковородой.
Немного школа «причесала»,
В учебе явно «не горел».
Вот математика «достала»,
С училкой делал, что хотел.
Однажды клеем стул подмазал,
Идя к доске, друзьям кивал.
Она присела, но проказу
Терпела молча. Был «обвал»!
Здесь жизнь спросила: «Был доволен?»,
Он, извинившись, промолчал.
Да, был паршивец своеволен,
Что сам творил – не замечал.
Не выдержав, смеется жизнь:
«Да как же все тебя терпели?!».
Теперь попробуй, докажи,
Что мирно спал ты в колыбели.
Сдавал ЕГЭ ты, как больной,
Раз шесть лечился в туалете,
Но сдав, с улыбкой озорной,
Потом куражился в буфете.
Ты в институте возмужал,
И тем, что делал, был доволен.
Свои задачи сам решал,
Был толерантен к алкоголю.
Легко ты бизнес покорил,
Дерзал с улыбкою и шуткой.
Конечно, много пережил,
Добился многого рассудком.
В своей семье любимым стал,
Сынишка козни тебе строил.
Помня себя, не раз прощал,
Строптивый дух не беспокоил.
Закончив ночью свой допрос,
Жизнь головою покачала:
«Да, до святых ты не дорос,
Но все ж…!». Она захохотала.