Юрий Шестопал - Мы для любви все рождены…

Вот лайнер, на солнце сверкая,
Навстречу со смертью спешит.
Орел, словно смерть предрекая,
Парит в африканской глуши.

В салоне лишь шум монотонный
Да говор ребячий звучит.
А лайнер, как монстр многотонный,
Моторами мерно шумит.

Казалось, чем выше летаешь,
Тем меньше забот от земли.
Ты там только космос встречаешь,
Чуть ниже летят журавли.

И молнией вспышка сверкнула,
Как факел горит самолет.
Вот носом к земле развернуло,
Удар – и закончен полет.

Безмолвные души, как звезды
Летят в поднебесную даль,
И мокрый туман, словно слезы,
Венчает любовь и печаль.

Гробы плавно вниз опустили,
Ненастной осенней порой.
В печали безмерной застыли,
Родных проводив на покой.

В часы посещений могилы
В их души добавим любви,
А Бог нам пошлет столько силы,
Чтоб мы их забыть не смогли.

Такой по жизни – краснобай
И может говорить часами.
Всех усыпит он невзначай,
Сверкая серыми глазами.

Слова, как мутный водопад,
И каждый раз, одно и то же,
Мысли невнятные кружат,
Остановить себя не может.

Не принимает чужих мнений,
Чтоб ни сказал – всегда он прав.
Не видно мудрости сомнений,
На первом месте крутой нрав.

Не думая, он мысль озвучил —
Послушай мнение других.
Ведь болтовнёю всех замучил,
Его банальность, словно стих.

Всегда он мнит себя пророком,
Словно все видит на века.
Но ведь зазнайство – вид порока
В устах больного чудака.

Летит по жизни без сомнений
И занят только сам собой.
Мы видим с долей сожаленья,
Что выбрал путь он роковой.

Изящны ласточки движенья,
Быстра, настойчива в делах,
Вся жизнь кипит в ее руках.
Нам так приятны откровенья,
Когда сидит в тени каштана,
Так далека, но так желанна.

Фигура привлекает взоры.
В улыбках тает пол мужской,
Когда она, взмахнув рукой,
Блистая живостью Авроры,
На радость шутки раздает,
Затем на бал друзей зовет.

Глаза – глубокие озера,
Воды холодной зачерпнуть
И в них навеки утонуть
Страдая жаждою от взора.
В мечтах купается душа,
Они мелькают не спеша.

Она и голосом чарует,
Как соловей к себе зовет,
Нечаянно с ума сведет
И иногда любовь дарует —
Ее сначала не поймешь,
Но поняв, сразу пропадешь.

Красавицу сегодня славим,
Любовь в признаньях отдаем.
До дна за ласточку мы пьем,
На завтра только дым оставим.
Судьба тебя всем наградила,
За то, что радости дарила.

Луна нас тоже не забыла.
Под ней шумим и пир горой.
Лицо с улыбкой озорной,
По ветру косы распустила.
Мы все любуемся тобой,
Ты феей кажешься ночной.

Летят, кружась, пространства и миры.
Мы – зерна космоса, величием блистаем.
Порою кажется, что очень мы хитры,
Во всем правы и жизнью управляем.
В седло удачи его наглость подсадила,
Лишив надолго чувства долга и тепла.
Вирус стяжательства постыдно разбудила
И жизнь в достатке от поборов расцвела.

Летели крохи в предвкушении триумфа
Всем окружающим, готовившим успех.
В жизни, не думая, легко шагал по трупам,
Не представляя, что по жизни – это грех.
Жизнь, как очко: что выпадет, то будет.
С крапленой картою он вылетел с седла.
Но он не верит в безысходность судеб,
Стремится к прошлому, хватая стремена.

Прошла растерянность, колоду он тасует,
Пусто вокруг, бездарность вновь одна.
Картины жизни в напряжении рисует,
Чтоб вновь рискнуть, накинув удила.
Да, жив курилка. Он бросает карты
На стол удачи, привлекая чудаков.
Ну, а когда средь них сверкнут таланты,
Тогда он вновь арканит простаков.

Живет в нас зверь, желая наслаждаться,
Туманит разум, превращая зерна в пыль.
Желая властью и достатком упиваться,
Мы яд безумия вливаем в нашу быль.
Так зерна космоса в небесной карусели
Ищут друг друга в царстве Силы и Начал,
Чтоб прикоснувшись к детской колыбели,
Припомнить чистоту, что космос завещал.

Концертный зал. Скорбит Бетховен,
Звучит в миноре разговор.
Аншлаг, зал полностью заполнен,
Прикован к музыкантам взор.