Юрий Шестопал - Мы для любви все рождены…

Задумчив лес. Густой туман
Клубясь, деревья укрывает.
Он волнами, мираж поймав,
В вечернем мраке исчезает.

В сумрачной дымке диск луны
Леса и море освещает.
Покой целебной тишины
Нас лечит, нежно обнимая.

Лишь звезды, странницы ночные,
Приходят к морю, чтоб попить.
Затем, поднявшись, как хмельные,
По небу будут вновь бродить.

Скучают в зарослях грибы,
Стоят под светлою осиной.
Они, как баловни судьбы,
И сами просятся в корзину.

Недавно лес был молодым,
Грибница корни распускала.
Но в холода он стал пустым.
И грибников уже не стало.

Придет ли кто, чтоб их сорвать
Или их снегом забросает?
Как страшно, стоя догнивать,
Ведь их никто не замечает.

И вот, как – будто их подслушав,
Грибник задумчиво бредет.
Он чавкает по редким лужам,
Шуршит и песенку поет.

Прилежно листья разгребает,
Грибы, пытаясь отыскать.
Он весь свой опыт прилагает,
Чтобы хоть что – то подобрать.

Вот, наконец, до них добрался,
Случайно палкой зацепил.
Любовно срезав, любовался,
Тем, что на память лес дарил.

Грибы в лукошке, чем довольны,
Ведь им не мерзнуть в зимний день.
– На сковородке жизнь привольней, —
Сказал грибник, присев на пень.

Старинной липы дивный аромат,
Сквозь ветви вижу голубое небо.
Там, за рекой стоит зеленый сад,
Желтеет пашня с колосистым хлебом.

Сижу один на берегу реки,
Ковер ветвей от солнца укрывает.
Пришел сюда, чтобы писать стихи,
Но не идет, чего – то не хватает.

Мысли вразброд в сознании бегут
И до меня им никакого дела.
Моих забот сегодня не поймут,
Словно они из мира беспредела.

Усладой кажется сиденье у воды,
Шепот реки, лягушек бормотанье.
Пахучий запах остролистой резеды,
Пестрых синиц пустое щебетанье.

Улыбка легкая мелькнула на губах,
Словно узор былых воспоминаний.
Живу в воспоминаниях, стихах,
Не требуя похвал или признаний.

В порывах ветра – аромат вина,
Увядших ягод пряное дыханье.
Полный фужер я выпил бы до дна,
За исполнение несбыточных желаний.

Поцеловал закатный луч в щеку,
Сразу узнав задумчивого друга.
Он целовал не многих на веку,
Он друг поэтов, в том его заслуга.

Таинство сумерек в вечерней тишине
Дарит покой, так дорого ценимый.
Взглянув на прошлое, я получил ответ,
Как в этой жизни можно быть счастливым.

В свете луны ствол липы я обнял,
Реки прощание мне музыкой звучало.
В своих поступках сам себя познал,
После чего жизнь карты мне смешала.

Струится сладкий аромат,
Словно живешь в саду Эдема.
Вдали, чуть слышен водопад,
А рядом – пахнет хризантема.

Вдыхаешь запахи ночные,
Край неба золотом горит.
Цветы проснулись, как немые,
И соловей уже не спит.

Роса, как слезы, вниз стекает
С листвы проснувшихся берез.
Шумя, она рассвет встречает
И не стыдится горьких слез.

Кукушка, словно замечталась,
Смотрит на небо, чтоб считать.
Пошли года, но застеснялась,
И ждет, чтоб дальше куковать.

Как барабанщик, на суку
Отводит душу черный дятел.
С ним соревнуясь, наверху
Сидит завистливый приятель.

Паук, пригревшись на листочке,
Плетет для нерадивых сеть.
Проклеил нитки по кусочку,
Чтоб в сеть попав, не улететь.

Душою словно отдыхаешь,
Глаза по зелени скользят.
Когда придешь сюда – не знаешь,
Ведь, холода опять летят.

Так, словно в вечности купался,
Так, словно счастье сотворил.
Природе в верности признался,
Свою любовь ей подарил.

Душой ликую по утрам,
Мне мир морозный – брат.
Березки белые в снегу,
Вокруг пушистый сад.
Вверху мерцает синь небес,
Снежинок – снегопад.
Они неспешно вниз бегут,
Им нет пути назад.

След дыма вьется над избой,
Кружит столбом высоким.
Морозный воздух сух и тих,
Парит в полях далеких.
Холмы сугробов на снегу,
Путь санный вдаль зовет.
Деревья словно бы бегут,
Стоя в снегах глубоких.

Качаюсь в санках на ходу
Под мерный звук копыт.
Лошадка сбруею звенит
И споро вдаль спешит.
Смотрю – петляет волчий след,
Разбойник здесь грешил.
Лошадка, словно бы в ответ,
Всхрапнула и дрожит.