Валерий Королюк - Избранное-1. Итого - из разных книг за четверть века

Наконец посветлело за дверью, стали-таки выходить сопровождающие, а вот и – ОН!.. Народ выдохнул, ожидая услышать Голос, всплеснул аплодисменты.

Но Александр Исаевич, помахав поднятой рукой, устало нырнул в спецавтобус администрации и тут же был заслонен широкоплечим молодцем с рацией. Еще несколько минут – и кавалькада VIP-машин, сигналя, рванулась в город.

…Я стоял на обезлюдевшей площади аэровокзала, заставленной иномарками и стройматериалами, и вспоминал мужика за моим плечом, маявшегося тем, что опаздывает на свой самолет, но не хочет упустить шанс увидеть и услышать «самого Солженицына» (и, так и не дождавшись, метнувшегося в аэропорт, когда уже закончилась посадка на его рейс). И другого – с трехлетним пацаном на плечах – все твердившего, что не ему, а сыну обязательно нужно увидеть, как Великий гражданин возвращается на Родину (глас народный при этом: «По телеку потом все покажут, надоест еще смотреть»).

Мы с ними, вместе, наблюдали встречу в аэропорту, но так и не увидели толком Писателя, не услышали его (как, впрочем, и он нас). Все проскользнуло в стороне, передернулось, как судорога («вермонтский затворник» – с теми, кого он, если верить рассказам, никогда не жаловал: с чиновниками, с охранниками и с придворной прессой!!!), да и усвистало в даль, с милицейскими «мигалками»…

А в приморское небо натужно поднимался, наконец, подзадержавшийся самолет рейса 5720: ровно два часа, пока ждали борт с Аляски, он, «под завязку» набитый пассажирами, простоял в углу поля, не получая разрешения на взлет. И могу себе представить, что именно ГЛАСИЛ в его душном чреве «народ», наблюдавший то же самое «Александр-шоу», но с противоположной стороны.

Вот столетней уже давности наказ главного героя нашего очерка: «будущий историк, описывая эту «блестящую» страничку из жизни Владивостока, должен будет так начать эту главу: «В этот смутный и длинный период междуцарствия, когда город управлялся тремя лже-регентами, носившими название «членов управы», положение Владивостока было весьма критическое… за неимением головы ему не на чем было подвязать и галстука…»

Но мы, учтя наказ, все ж начнем по-другому: нет ничего нового в мире, и потому давайте-ка припомним сейчас, как господин Панов владивостокским городским головой стал.

Случилось это в марте 1903 г., после почти двухгодичного «безголовья».

1.

«Господа гласные погрязли по-уши в партийных интересах. В Думе – больше партий, чем гласных»

А в апреле-мае года предыдущего, 1902-го, во Владивостоке прошли очередные выборы гласных Думы, членов городской Управы и нового городского головы.

Оппозиционная в то время газета «Владивосток», возглавляемая председателем думской ревизионной комиссии Н. М. Ремезовым, дала им такую оценку: «выбраны почти все старые, а если и попали новые, так из своих же. Сверх всякого чаяния, в разрез программе, наперекор режиссеру, роль городского головы перешла не ему, а совершенно новому для Владивостока лицу – полковнику Неверову».

Алексей Павлович Неверов, военный инженер, главный инженер-строитель владивостокского порта, член правления Владивостокского местного Управления Российского Общества Красного Креста и член распорядительного Комитета Общества изучения Амурского края, отнюдь не был таким уж «совершенно новым для Владивостока лицом» – новым он оказался, скорее, для политического расклада сил, имевшегося тогда в городе.

Гласные Думы поделены были как бы на две противоборствующие «партии». С одной стороны – казавшийся вечным и бессменным городничий Федоров, «ухозяйствовавшаяся» под ним городская Управа, фактически руководимая (с известной прибылью в собственный карман) членом Управы по хозяйственной части господином Филипченко да поддерживавшие их самые зажиточные (а потому – более привилегированные) «избиратели». С другой – жаждавшие изменить городскую жизнь к лучшему «свежие силы», среди которых особенно выделялись публицисты Матвеев, Ремезов и Панов.