Геннадий Деринг - Актуальные поэмы

Он было бросился по старым адресам,
Надеясь разогреть любовные помои.
Наивно веря в чудеса,
Он матку подло брошенную
Вдруг обеспокоил.
Поведал ей в трубу, как получилося реально,
Что эту трахнутую Жанну
Он отмудохал не со зла,
А исключительно от скуки, машинально!
Что он теперь один кукует в логове, в овраге,
Что сотню лет уж не был на гастролях он
В Париже и в Гааге.
Оброс щетиною,
Погряз в аммиаке и тине,
Что заблуждался он жестоко с нею, доброй маткой
В своей свиной гордыне.
Что в гриве у него колтун,
Лишились космы лоска,
В репертуаре – чахлые ремейки.
И в общем жизнь без матки-боски
Ни бе ни ме.
Он даже ей в трубу
Хрючил свою фирм у ,
Вот ее текст нетленный,
Известный штатским и военным:
«Матка моя, я твой эмбриончик!
Дульце моё, я твой пистончик!
Стойло моё, я твой кабанчик!
Носик мой, я твой пальчик!
Нужничек мой, я твой горшочек.
Урна моя, я твой плевочек.
Лапка моя, я твой мизинчик.
Псичка моя, я твой похотинчик…
Но не вняла, жестокая, скупому мужскому вою,
Хотя внимательно прослушала.
(Вот вам и родственные души!)
И не ответила, хотя бы матерно,
Как ни стонал герой.
Молчание в трубе застыло ледяное…
Не поняла. Хоть топай на убой!
Кумир толпы! Поп-идол! Боже-боже!
О, жалкое, о, гнусное убожество!..
В погонах, в штатском – всюду оборотни.
Из каждой мраморной и золочёной подворотни
Несут не розы —
Фас да узы!..

х

Но тут не выдержало сердце у Козы.
Она была потрясена подвижками
Духоподъемными народными,
Этническою стороной конфликта,
Когда ей разъяснили, что она – славянка гордая,
Кабан же – суть племенной реликт
И годен лишь на буженину,
А потому обязан сгинуть.
И это наказание – пустяк, самая малость…
Коза непроизвольно разрыдалась.
Помыслилось: я – рядовая жвачная.
Я – не Немцов, даже не М и тволь.
Я – женщина. Зачем мне эти битвы?
И тут несчастную, момента не теряя,
Взяла общественность в раскрут —
Братаны, бизнесмены, депутаты:
– Рогатая! Чем кончил Брут?
На Цезаря, собака, покусился!
И тем народного позора удостоился.
Плевки, тычки, а также и пинки
Должна ты с благодарностью от Кабана принять,
Как сам он принимает от фанатов шампанское, бабло,
Отдельные цветки и целые венки.
Кто нам невинного представит мальчика, такая мать?
Кто нам споет об эмбриончике с пистончиком?
Кто подарит душе нас возвышающий обман?
Кто, если не заслуженный Кабан?!
Замолкни, обличенье, на устах!
Не вызывай народных потрясений новых!
Прислушайся, душа бедовая:
Несчастный голосит в кустах!

х

Напрасно твердые увещевали нацы:
– Дурёха, не теряй лица!
О, Жвачная,
Смелей и до конца!
Не будь же простофилей.
За что тебя отделал Филя?!
Хоть бы какой красавчик ссильничал,
Скажем, марал, олень.
А то ведь – хряк, такая хрень!
Зажрался, хам,
Теперь пусть мыкается по кустам!
Но агитация другая была Козе
Страшнее лыка липового —
Слова крутых поклонников Филипповых:
– Вот шуранут тебя из пом- из режиссёров,
Как схлынет бум.
Ищи тогда мест а по Superjobу.
Но вместо места тёпленького, жорного,
Кабанью поимеешь ж…
Рогатая, шурупай шариками:
Ты не тигрица Ксения и не Анастасия-пума.
Ты думай, детка, думай!..
…Коза имела правый рог
Чуть-чуть короче левого
И на суде признала жвачная —
О, боги! —
Кабан её не трогал вообще.
Он только уравнял ей роги.

х

…На «ЭХЕ» ликовали либералы:
– А мы что говорили вам о буженине, ну-с?
Да здравствует консенсус!
– Какую фобию размазали по стенке! —
Свистели в кулаки националы-молодцы. —
Капитулянты! Трухали! Сикушники!
И эти, как их… вырожденцы!

х

А ведь не сдрефь, не уступи Коза,
Попотчуй Филю на суде законов зельем,
А с ним и всех волков и секачей,
Вполне б она могла прослыть газелью.
Была бы не Коза,
Что дразнят «выпучи глаза»,
А героиня, Жанна д’Арк!
Но вот —не выдержала марку…
(По слухам Филя ей зелёного, баблового
Полтонны сена отвалил.
И устоять у бородатой
Ну, просто не хватило сил!)

х

С героями у нас беда.
Всё наша бедность, темнота…
2010