Сергей Есенин - Анна Снегина. Поэмы, проза

В больнице Ганнушкина были тяжелые условия – комната Есенина никогда не закрывалась, свет там не гасили, его стали пичкать какими-то лекарствами. Вокруг были психически больные люди, его соседка чуть не повесилась. Он пишет друзьям, что должен оттуда выбраться. Сообщает и о том, что, может быть, убежит за границу. И это наверняка стало известно в ОГПУ. 21 декабря поэт уходит из больницы, что было не так уж и сложно, два дня скрывается по разным местам, а 23 декабря покупает билет на поезд, перед отправлением приходит к жене, забирает пять чемоданов, куда уместились все его вещи, и уезжает в Ленинград.

В больницу Ганнушкина являлись огэпэушники, требовали, чтобы Есенин явился в суд, а им отвечали, что суд надо отложить, пока поэт не выздоровеет. Когда же Есенин убежал, его начали искать и врачи, и чекисты. Они приходили к его жене, друзьям и вскоре узнали, что он отправился в Ленинград. Есенин рассказывал об этом всем подряд, конспиратор из него был никудышный.

В Ленинграде поэт поселился в «Англетере». Тогда это был не отель, а фактически общежитие для ответственных работников. Есенин поселился без регистрации: его знакомый с 1924 г. поэт Эрлих был ответственным дежурным соседнего номенклатурного общежития, бывшей гостиницы «Астория», ставшей 1-м домом Ленинградского совета. Видимо, он и помог в регистрации, причем вместе с Георгием Устиновым, знавшим поэта с 1918 г. и служившим редактором газеты «На пути», издававшейся в бронепоезде Троцкого. Есть данные, что и Эрлих, и Устинов были негласными сотрудниками ОГПУ. Позже Эрлих дослужился до звания капитана НКВД.

Видимо, поздним вечером 27 декабря к Есенину кто-то пришел. Это могли быть московские или ленинградские чекисты, которым была дана команда вернуть Есенина в Москву, в психушку, или взять его под арест. Могли быть милиционеры, которые хотели просто его вернуть в Москву, потому что он нарушил подписку о невыезде, и доставить его на суд. А могло быть и так, что Дзержинский или кто-то из других руководителей ОГПУ (типа Якова Агранова, который вел многие дела литераторов) приказал изолировать Есенина, чтобы его спасти – привезти в Москву и поместить под надзор в какой-нибудь санаторий или больницу.

Во всяком случае я уверен, что чекисты не хотели Есенина целенаправленно убивать, как это было показано в слабом и тенденциозном фильме «Есенин» с С. Безруковым, где Троцкий дал якобы указание Блюмкину найти злополучную телеграмму Л. Каменева великому князю Михаилу Александровичу, а тот вместе со своими подручными убил Есенина, в том числе с помощью канделябра. Есенин был очень ершистым человеком, занимался боксом. Он постоянно участвовал в драках и не любил, когда им кто-то командовал. Вероятнее всего, никто не хотел его сразу убивать. Но он вспылил, у него был пистолет, началась драка, и его убили. А потом была мистификация с повешением.

Самое сильное доказательство убийства – обилие ран на теле Есенина (а их было более 10) и прежде всего страшная рана у него на лбу. Длиной 5–6 сантиметров и шириной 2–3 сантиметра, якобы вдавленная трубой. Причем она шла под углом 30 градусов – невозможно так висеть лицом к вертикальной трубе, не сломав себе позвоночник. Кто-то поэта бил, есть версия, что в ход пошла рукоятка «нагана». На фотографиях это прекрасно видно: никакого ожога от трубы нет, но у поэта вытек левый глаз, а под правым глазом было углубление, может показаться, что это пулевое ранение или след от удара особым острым предметом. У поэта был разорван рот, потом его зашили в морге, на виске след от удара, порезы на руках и странгуляционные борозды, следы от удушения на шее. Первично его душили каким-то ремнем или тесьмой, и только потом уже мертвого подвесили, потому что вторая и третья борозды – следы повешения – не такие глубокие и оставлены они уже более узкой витой веревкой. У поэта правая рука была закоченевшая, застывшая, как будто он ей сопротивлялся еще при жизни. Как говорят криминалисты, он мог правой рукой срывать удавку, которую на него набросили. Из-за этого появились раны на ладони, и поэт умер с застывшей рукой – потом ее не могли разогнуть, для чего даже пытались резать сухожилия.

Чтобы повеситься, поэт должен был забраться на стол высотой 77 сантиметров и поставить на него тумбу для канделябра высотой 1 метр 10 сантиметров. Ночью, в темноте в лакированных ботинках, в узких брюках, а тумба была диаметром всего сантиметров 30–40 и сделана из непрочного гипса, поэту следовало под самым потолком привязать веревку к трубе, без петли просто замотать ее дважды вокруг шеи и прыгнуть… Польские исследователи из милицейской академии (жаль, что у нас такие эксперименты не предпринимались) провели эксперимент, они привлекли спортсменов, но никто из них не смог сделать все так, как это представлялось в официальной версии.