Олег Голубев - Красота небылиц. Лирика

И с нами будет Слово.

И Слово будет – нега

Ненайденного друга…

И талым, мокрым снегом

Заплачет в сердце вьюга.

Заплачет всуе судеб

Своим негромким счастьем,

И наше Слово будет

Крещеньем и Причастием.

Ах, я совсем не страшный.

Хоть страшен был порой.

Я ливень твой вчерашний

И гром над головой.

Я страшный непоседа.

Я страшный-страшный лгун.

Я собственного бреда

Плескание лагун.

О главном умолчавший,

Но видимый насквозь,

Пусть ангелом не ставший,

Я твой небесный гость.

Пусть ангелом не ставший,

Пусть падший, пусть земной:

Я ливень твой вчерашний,

Не чей-нибудь, а твой.

Нет, любовь не уходит,

Ни на миг, ни на время.

При любой непогоде,

При любом настроеньи.

С дураками не спорит,

Мудрецам не запретна.

Не смываема морем,

Не сдуваема ветром.

При любой непогоде,

Несмотря на заботы,

Никуда не уходит,

Не уходит и все тут.

И в безделии мнимом,

И в трудах величайших,

Провожает любимых

До могилы и дальше.

Там за синей-синей далью,

Где я весел был и молод,

Я бродил в лесах печальных,

Я бродил в лесах веселых.

И она со мной бродила,

В желтых листьях утопая,

И тогда я говорил ей:

«Кто ты, Осень золотая?»

Встретил я ее в молчаньи

У дорог, ведущих в школу.

И любил в лесах печальных,

И любил в лесах веселых.

И любил, когда смеялась,

И любил, когда грустила,

Сердце ярко волновалось,

Сердце чутким-чутким было.

И, наверно, неслучайно

Иногда в душе, как всполох,

Смех ее в лесах печальных,

Грусть ее в лесах веселых.

Я печалюсь о лете:

Мне зеленого жаль.

Белый снег, белый ветер

Заморозили даль.

Солнце катится свеклой

В синий лес с высоты,

И сверкают на стеклах

Голубые цветы.

Голубые и тени

От домов на снегу,

И колдуют метели,

Призывая пургу.

Зимовей студен-ветер

Не разгонит печаль,

И грущу я о лете.

Жаль зеленого, жаль.

Розово солнце плывет

В серебряной лодке долины.

В инее алые вдруг

Вспыхнули гроздья рябины.

А на другом берегу,

На перламутровой россыпи,

Белых дымков деревца

Тянутся в небо морозное.

Зимнее утро взвалю

С холодом вместе на спину

И навсегда полюблю

В инее гроздья рябины,

В белых сосульках карниз,

Снег на перилах крыльца

И от серебряных изб

Белых дымков деревца.

Проплыли яркие миры

Оконных стекол, рой их прибыл.

Прошли, сутулясь фонари,

Неся сверкающие нимбы.

И торопливо светофор

Прошел, сверкнув в зубах окурком.

Прошел деревьев стройный хор,

А следом площадь с переулком.

Толпою двигались дома.

Угрюмо, параллельно улиц.

Шел мокрый снег, и шла зима,

Да, шла зима, немного щурясь.

Машины, потеряв свой лоск,

Брели отарою овечьей.

И шел заснеженный киоск,

И старый мост под ручку с речкой.

А после сквер, а дальше бор,

Собачий лай, кошачий плач.

Потом сугробы и забор

Покинутых до лета дач.

А там леса, луга, поля:

И холодел мой крест нательный!..

…Так город покидал меня.

И скрылся в темноте метельной.

Не таял снег на губах

Покойницы, а за гробом

Женщины в черных платках

Шли на погост по сугробам.

К разрушенной колокольне

Тянулись ветви деревьев.

Метель заносила поле

И лес, и погост, и деревню.

Вспомнилось «В лето господне…»,

Но пробирал озноб.

Каменно мерзлые комья

Загрохотали о гроб.

Снег, снег невинный все скрыл

Крыльями белого цвета.

«Умер-то кто?» – я спросил

И не дождался ответа.

Белые зимние дни.

Синеморозные ночи.

Белая маска луны,

Маска для всех одиночеств.

Право же, слава Творцу!

Он да пребудет нас вечно!

И да горят по всему

Звезд поминальные свечи.

Свет их в таинство слов

Мы унесем понемногу

В белую заметь снегов

Белою в поле дорогой.

В ярких блестках пелерины —

С музыкой на «ты»

Маленькие балерины,

Как небесные цветы.

Грациозны, словно лани,

Вьется серпантин…

Так торжественен, так странен

Танец балерин.

Так прозрачны, так воздушны,

Что не до речей.

И течет, течет мне в душу

Музыки ручей.

И порхают балерины

Снегом в гроте штор,