Василий Галас - Золотая нитка

Пошла гулять
по городу жарища:
июльский зной
испепеляет нас.
В такие дни
не в радость нам и пища:
всё – лимонад,
мороженое, квас…
В цветных зонтах
заветные лоточки
к себе влекут
и взрослых и детей.
Там – нарасхват —
прохлады всем глоточки.
Нет о дожде
надёжащих вестей…
Жара, жара…
Ни облачка, ни тени.
Неужто – солнц
на небе стало… два.
Спас ветерок
за пару дуновений
грозою нас,
уж дышащих едва.

Какая ночь!..
Сто тысяч звёзд,
все разом, в небо упорхнули
из тишиной нагретых гнёзд.
Бывает так – в часы июля…
Плывёт красавица-луна,
и впрямь – владычица той ночи.
Страдает ветер-старина:
глаз отвести ему нет мочи.
За беглой прописью оград
игра теней дрожит, качаясь.
И гонит сон полночный сад,
в мечтах чему-то улыбаясь.
Какая ночь!..
Сто тысяч пчёл
враз в небеса умчались роем…
Неужто всех их бог учёл,
едва прошли по небу строем?!..
Плыву стремниной городской,
сквозь многоречье тротуаров.
Чей огонёк в толпе людской?..
Июля пряная сигара.

Все в саду перепутала лозы,
огород напоила гроза.
Улыбнулись в ветвях абрикосы.
Слив овалы блестят как глаза,
молодой синевой налитые.
Серьги-груши янтарно горят.
А внизу – огурцов запятые,
помидор краснолобый отряд.
Уживаются сад с огородом,
поступаясь гордыней своей.
Вот – малины ведро, тоже родом
из приволья усадьбы моей,
и крыжовника – полное блюдо,
и смородины – щедрый кувшин…
Кажет лета великое чудо
август, добрый услужливый джин…

Этим летом в кое
расцвели левкои.
Будто ошалел – пылает зной.
Рядом и напротив —
ухлестнуть не против
за твоей красою неземной.

Этим летом даже
вдруг и я – туда же…
Очень извиняюсь, пацаны.
Где цветут левкои —
мы гуляем в кое.
Вы тому не знаете цены…

Все на «жили-были…»
сказочки и были.
Далеко в любви зашли и мы.
Намекают в кое
поздние левкои —
нам бы расписаться до зимы…

Зажглись как свечи
звёзды за окном,
и расступились
пасмурные тучи.
Наполнен воздух
снами как вином,
таким дурманным
и таким пахучим.
Глоток – и сладко
захмелел туман,
сойдя на берег,
где волна речная.
Другой – покоя —
и туман уж пьян.
Он входит в воду,
плечи окуная.
В его объятья
падает луна
с верхов небесных,
до купаний скора.
Один глоточек
воздуха-вина…
Теперь на небо
уплывёт не скоро.
Туман, луна,
и жаркая земля,
в реке вода
чешуйно серебрится,
мигают звёзд
небесные поля.
И – тишина.
Желание – влюбиться.

Луна в небе спинку выгнула.
Как эхо, звенит мандолина.
В сад полуночный хлынула
пурпурная роз лавина.
А звёзды – как птицы райские,
не птицы ещё – а птенчики.
А росы упали майские
на душ золотые венчики.
По следу сердец к нам
струнное
из сада летит звучание.
Идёшь ты такая юная…
Готовит заря венчание.

Все святые сегодня
творят чудеса:
землю влагой живою
кропят небеса.
Из сиреневой тучи
на зелень равнин
осыпается щедро
дождинок жасмин.
Сыплют капли с высот,
а по мне – лепестки.
Нежный запах цветов
на ладони руки.
На ресницах моих,
на губах, на стекле, —
эта влага, чреватая
всем на земле!..

Задышалось легче.
Укатило прочь
солнце. Душный вечер
окунулся в ночь.
Тишина немая.
Звуков нет живых.
И не слышно лая
псов сторожевых.
Благодать настала
под небес шатром.
Зелень заблистала
лунным серебром.
В окнах —
сколь их было! —
гаснут огоньки…
Будто поубыло
на земле тоски.
Помолился богу,
спит Карпатский люд,
позабыв тревогу
и невольный труд.

Полночь звёзды качает.
Огоньки на реке.
Чья-то песня не тает
вдалеке, вдалеке…
Необъятно раздолье,
и не видно межи:
обступило нас поле
тёплым золотом ржи.
Дремлют росные травы.
Отошедший ко сну,
даже ветер не вправе
возмутить тишину.

Зачарованный, грустящий,
о своём вздыхает лес.
Уж в его волшебной чаще
золотых полно чудес.
Ветви дуба, ветви бука
осыпают лист, шурша.
Остротой сухого звука
проникается душа.