А потом рассвет
В окно, в стене,
Сквозь занавеску на окне,
Крикнет: день!
День!
В саду цветет сирень.
А потом закат.
Так, невпопад,
Нас замурует в листопад.
Любимая книжка на полке,
Станет самой простой.
Разбросанный свет по комнате,
Ждёт меня. Вместе со мной.
Лицо остаётся, как в детстве.
Лицо больше не узнают.
И рассыпается, в усмешке зеркало.
И Падают пальцы из рук.
Падают пальцы из рук,
Падают, падают пальцы из рук,
Падают пальцы из рук,
Стол и окно. Стул и гроза.
Автобус гуляет по городу,
По дорогам из хрусталя.
Замазку клеем склеивают.
Замазке давно не хватало себя.
А желтый кружок, на небе,
В раме цветного окна,
Я оставляю в наследство,
На открытке счастливого дня.
Пробежит солнце по простыни,
И ветер скрипит ржавыми листьями,
У склона обрушенной осени,
Я пропал, Я пропал, Я пропал.
Отпусти меня стена,
Обними подошвы моих ног, весна…
Лето черных проводов,
В мясорубку прыгнет и вернется вновь.
По привычке напиши
Мое имя на билете до Москвы.
Саморезами в виски,
Свет зажегся.
Пробежит солнце по простыни,
И ветер скрипит ржавыми листьями,
У склона обрушенной осени,
Я пропал, Я пропал, Я пропал.
И я пропал
На
Строках
Книг,
Про маленьких людей.
И ледяная девочка
Бежит на небо,
Не считая этажей.
Не считая дней,
Решетки на окнах домов,
Пожилых фонарей…
Видели небо глазами маленьких людей,
Стоптанных площадей,
Утонувших кораблей.
Закрываю дверь,
Не знаю, что страшней.
Закрываю глаза,
Во дворе большие тени…
Маленьких людей,
Что косо смотрят на палачей.
Ржавых гвоздей
Собери!
Протри мои очки,
Что бы я снова увидел.
Как пробежит солнце по простыни,
Как ветер скрипит ржавыми листьями,
Как у склона обрушенной осени,
Я пропал.
Я пропал.
Дырявая шинель висит на шляпке гвоздя,
Рвется в бой, в самом счастливом сне.
Веселая сирень
Грустит
На раме окна.
Просела земля на кухонном столе.
Под розгами дождя!
За городом скользит раскрытое окно,
Пассажиры щелкают семечки-дни.
На батареях тают
Шоколадные конфеты.
В целлофановых пакетах по горсточке земли.
Под розгами дождя!
Где-то, под обоями, шепчутся стены.
Замочные скважины кричат в новые дни.
Притворяются мосты,
Повторяют реки:
В целлофановых пакетах по горсточке земли.
Под розгами дождя!
Теплый рай, в холодных руках,
Разжигает огни, в глазах других.
Чуть слышно,
Как на тех берегах,
Разбиваются серые стекла…
Кружась в медленном вальсе,
В голубом платье,
Целлофановое небо
Сгорает в закате,
Оставляя серый пепел
На сером асфальте.
Размотав клубок,
Ветер без оглядки бежит.
Желтый лист, с мертвой хваткой, на ветке дрожит.
Сердце, все так же ровно:
Стучит. Стучит. Стучит. Стучит.
Каждый ждет солнца. Смотрит и молчит.
Время приходит и каждый в пожарах горит.
Желтый лист,
Подхваченный ветром,
Летит. Летит. Летит. Летит…
Кружили!
Стаи крылатые.
Мы заточили!
Комбайны зубастые.
Подрастала в глубинке черника.
Проливает на рынках чернила.
Пой! Месяц молодой!
Начирикали
На салфетке,
Что начирикали
Крылатые с ветки.
Улетели крылатые,
Сели на месяц.
И мы улетели и сели на месяц.
Пой месяц молодой!
Толи очки – вдребезги.
Толи в забор моей молодости.
Летят золотые копейки и пропасти.
Напильник и вечера уголек.
Пой! Месяц молодой!
Тает снег, в лужах тонут дома.
Улитка, вдоль ям,
Расставляет зеркала:
На клубке белого дня,
Стоят страны песка.
Не прибитая доска,
Рассекает небо на осколки…
Тает снег, в лужах тонут звезды.
Улитка у ямы
Льет мраморные слезы…
Дрогнула земля!
Рассыпается стена.
Разрезая крики пополам,
Завывают в окнах волки…
Читать дальше