Валентина Островская - Белая ворона

О мир, ты прекрасен,
Реален и опасен,
Непонятен, до основания,
Бесконечен, в знаниях.
В тебе есть все, и ничего одновременно,
Каждый стремится познать непременно,
И нет преград для познающего,
Множество путей для идущего.
Мир обьятен в любимом,
Недоступен в нелюбимом,
Опасен во вражеских мыслях,
В бездумных словах.

Мироощущение различно,
Не принято показывать публично,
Тот кладезь знаний, ни для утех и признаний,
Лишь тела мечтаний, страстей и метаний.
Читаемы везде,
Им тяжело быть в узде,
Живы они, на страсти основах,
Не гибнут, в молчании оковах.
Миропонимание – личностное страдание,
Хранимое Душой знание,
И нет той силы и слов,
Для познания Души основ.

Все, что сердце слышит,
Чем волнуется, дышит,
Что глаза видят,
Руки ощутят.
Наши желания создают,
В любимого теле – приют,
Хочется ощутить,
Но нет его, пора забыть.
Это же наши желания,
Любви мечтания,
Они ему не присущи,
Люби хоть лет тысячи.
Если импульса он не познал,
Его Души шквал,
Не был послан в твое тело,
Не полюбит – его дело.
Нет твоей половинки в нем,
Не быть счастью вдвоем,
Не стоит надежду творить,
Не может он тебя любить.

Боюсь грязных рук,
Встревоженного сердца стук,
Волнения телесного,
Потока не небесного.
Грязными руками коснуться позволила,
Сам шел, нет, не неволила,
Сердце волновать заставил,
Разбитым, надолго оставил.
Детством, оно живет до сих пор,
Ты, моего сердца вор,
Как же от тебя отбиться,
Как жить и не влюбиться?

Нет, для меня утешения,
Черным мечем – стоят прегрешения,
Не мною творимые,
Чуждыми пониманиями в грех гонимые.
В сети злого рока,
И нет ему срока,
Как же жить? До сих пор не ведаю,
Обвенчана с чужими бедами.
И нет утешения,
Надоели чужие прегрешения.
«Они жизнь и счастье воруют,
Чувствами торгуют.
Как монетой разменною,
Пора быть степенною»,
Но не все так просто и понятно,
Сказаны слова невнятно.
Боюсь страсти ощущений,
Ничего кроме лишений
Не принесли в жизнь мою,
Их все время таю.
А значит скрываю,
Что с ними делать, не знаю,
Не моего ума произведения,
Несчастье они, а лишения.
Силой ума мужского создаются,
Как змеи в пространстве вьются,
Кусаются не имея жалости,
Паразитического ума, шалости.
Как же женщине, от них защититься?
Не может же она в каждого влюбиться,
Придет время он ее обвинит,
Не зная, что ею управлял его же паразит.
Оправдаться хочу, но не знаю в чем?
Каких грехов, котомки носим и зачем?
Кто их создал? Как назвал?
Где их начало, а где будет привал?
Тяжела ноша – непонятная,
Страшна правда – запретная,
Как живем еще до сих пор,
Кто он тот главный вор?

Ты мой урок,
Читая между строк,
Сумеешь понять,
Не построенное не сломать.
А то, что веками в беде,
Строили везде,
Создавая иллюзиям причастье,
Не наше ли то счастье?
Да, там оно и в нем,
Окутано свечи огнем,
В закрытом от глаз понимания,
Душу рвут на клочья страдания.
Поверить в то, что счастье мерить,
Стоит страданиями и верить,
В мир иллюзий, важный смысл бытия,
Не живший, сердцем как я.
Понять сумеет едва ли,
Разумом сердце предавали,
Какой смысл в этой войне,
Полов умов и духовности?
Правды и непристойности,
Звучит тихо из сердца – прости,
Тяжесть неосознанного груза,
Отпусти, умоляет Муза.
Не суди строго старик,
Чистого света твой лик,
Виден мне не случайно,
Зачем война постоянно?
Скажи, не таясь в улыбке,
Суть бытия – игра на скрипке?
Или на нервах,
Последних и первых.
Чем приятен тебе человек?
Его красок спектр не велик,
Ты ведь светом сияешь,
Куда другие краски деваешь?
Прости меня, наивную,
Верю, в суть твою не мнимую,
В счастье великолепное,
В чувство ответное.
Но позволь понять,
Зачем же, так много страдать?
Что выучить должна?
Я лика светлого княжна.
«Нет в мире, тех красок и чувств,
Чтоб светом управлять. Глух
Человек к мелодиям создателя,
Не создавайте сами себе предателя.
Нет чище света, а тьма
В пределах вашего ума,
Искать себя публично,
Или в пути испытаний, не прилично.
Все трансформация, и времени бег,
Будешь ты глуп или нег,
Все равно в пути давно,
И жизнь живешь, но есть, но.
Учить кого то, не имеешь права,
Это личностная забава,
А не пение публично,
Услышан будешь, только лично».
«Человек не знает, кто им владеет и как,
Чем чреват тот или иной знак,
Изменить не в силах ни один,
Никто из вас, не есть сам себе господин».