Святослав Моисеенко: За чертой тишины

Любовь и ложь сплелись в один клубок,
И вы мне лгали так неповторимо,
Что я душой ловила каждый вздох
Того, кого звала тогда любимым.

Звучат аккорды, отбивая такт,
Ведь вы меня на танго пригласили,
Да только не забыла я тот факт,
Что вы меня когда-то позабыли.

Ну что ж, теперь вы любите меня
Так, как сама я вас любила прежде.
В своей душе обиду не тая, —
Я вас лишаю права на надежду.

Последний вздох оставил за собой
Волшебный танец, полный вдохновенья.
Мы разошлись, довольные собой, —
С восторгом вы, а я – без сожаленья.

Я ненавижу эти вечера,
Что стали так, порой, невыносимы,
Постель, что согреваю я сама
Себе самой, мечтая о любимом.

Ненужных снов пустая мишура,
И мутный взгляд давно немытых окон.
Ведь я еще не очень-то стара,
Чтоб о себе забыть подумать толком.

Да только мысли как-то все вразброд,
И одиночество сжимает грудь тоскливо…
А на столе – забытый бутерброд,
Несладкий чай и горстка чернослива.

Пустой пейзаж в задумчивой глуши,
И пятьдесят уже пропели грозы…
Ах, как когда-то были хороши,
И как свежи когда-то были розы…

Они увяли, исчерпав свой срок,
А я, еще увядшая не слишком,
Как прежде жду, что ступит на порог
И улыбнется ласковый мальчишка.

Я не смогла, я не сумела
Тобою жить. И для тебя
Была какою-то не смелой,
Страдая, веря и любя.

Варила кофе по привычке,
Стирала, убирала дом,
Ну а вопросы жизни личной
Все оставляла «на потом».

Все было как-то однобоко…
И вдруг, на кухне, у плиты,
Я поняла – мне одиноко,
Когда со мною рядом ты…

Итак, я снова у разбитого корыта,
Я увлеклась любовною игрой,
И как итог – заброшена, забыта,
И перестала доверять себе самой.

О чем жалеть? О прожитых впустую
Ночах и днях, неделях и годах?
Ведь я сама себе придумала такую
Судьбу, с неверностью и ложью на паях.

Я полюбила недостойного вниманья,
Он был и статен, и красив, как Аполлон.
А я, вошедшая в период созерцанья,
Сама навеяла себе роскошный сон.

Он не любил. Я это видела и знала,
И замирала от ненужности своей…
Ах, если б так моя гордыня не страдала,
Ах, если б я была хоть чуточку умней!

Ну что ж, душа моя по-прежнему разбита,
И сердце рвется из израненной груди.
А я опять сижу у старого корыта,
Свое «либидо» намотав на бигуди.

Хочется верить, что хочется плакать
Мне не от горьких потерь.
Слезы, как древнего знания знаки,
Рвутся в закрытую дверь.

Да, я как дура, поверила сказкам,
Что там теперь говорить…
Я поддалась уговорам и ласкам,
Я научилась любить.

Я полюбила за нежные фразы,
И за волнующий взгляд.
Я полюбила отчаянно, сразу,
Без поворота назад.

Да, незавидную выбрала долю
Мне негодяйка судьба.
Редкие встречи пропитаны болью,
Горькими стали слова.

Мной забавлялись и мною играли,
Дергая сердце за нить…
В общем, теперь захочу я едва ли
Все это вновь повторить.

Хочется верить, что хочется плакать
Мне не от жизненных драм.
Только вот слезы навязчиво как-то
Снова бегут по щекам.

Сгорая в пламени ночном,
Я так хотела
Быть независимой во всем
Душой и телом.

Но отдала себя тому
Кого любила,
И шла за ним, и лишь ему
Любовь дарила.

И гордость не была тогда
В любви преградой.
Мне так хотелось быть всегда
С тобою рядом.

Ведь я жила одним тобой,
Смеясь и плача.
Я просто верила в любовь,
А как иначе?

За недосказанностью слов —
Слепая правда.
И мне неверность за любовь
Была наградой.

А сердце вновь, любовь храня,
Тоской звенело.
И вновь свободной стала я
Душой и телом…

Меня покупали, меня продавали,
Меняли на золото и серебро,
Меня в жемчуга и меха одевали,
И так подавали галантно пальто.

И каждый мечтал хоть на час, на минуту
Со мною остаться. И наедине
Шептал мне на ушко, но я почему-то
Не верила этим словам при луне.