Евгения Карпова - Судьба. Прекрасна и проста

Берут малышку за руку, отводят в детский дом.
Малыш не понимает, что делать ему в нем.
Со страхом озирается, а все ему в ответ:
«Какой чудесный мальчик! На свете лучше нет!»

Его растят, лелеют, вокруг одни друзья:
«Сестрички», «мамы», «братики», ну, в общем-то, семья.
Но все же не хватает чего-то малышу,
Он подойдет тихонько к открытому окну.

Увидит женщину с ребенком и скажет про себя:
«У девочки есть мама, одна, зато своя»
Не могут объяснить, что не у всех бывает,
Что мамочки и папочки ребенка оставляют.

Я вижу слезы на глазах у маленьких детей,
Тех, у которых нет ни пап, ни матерей.
Тогда я понимаю – важней всего на свете,
Чтоб счастливы, любимы были наши дети.

Гонимая от всех и ото всюду,
Я к Вам спешу, мой Друг.
И вновь, как прежде, буду
Следить за жестами рук.

Голову брошу небрежно
На Ваши колени.
Вы, мой безмятежный,
Этого хотели?

Опять я перед Вами!
Что ж, вершите суд.
Многие клятвы давали,
Не я – остальные врут.

Хотите останусь здесь,
У старого камина?
И сбейте с меня спесь,
Пока я еще не остыла.

Обрывки слов,
Букетик роз.
Опали лепестки.

Сижу одна.
Ночь. Тишина.
И вдруг – твои шаги.

Насторожилась. Замерла.
От близости твоей пьяна.
Зачем такое счастье?

Проходишь мимо. А куда?
И только слышится едва
Твое сухое «здрасьте».

Голос негромкий – все тише.
Слова с тишиной сольются.
Где-то шаги, слышишь?
Под ногами цветы гнутся.

Я жалею о том, что было,
Я жалею о том, что не сбылось.
Я прощаюсь при каждой встрече,
В темноте я гашу все свечи.

Когда мне хорошо – я плачу.
Когда плохо – еще сильней.
Оттого, что я стала богаче,
Когда стала еще бедней.

Как тонкая натянутая нить —
Жизнь на грани сумасшествия.
Я пытаюсь предотвратить
Свое обреченное шествие.

Гордой походкой вниз —
До глубин самых дальних.
Это не мой каприз —
Доходить до мер крайних.

Я не боюсь, что обо мне не вспомнят
Ни через час, ни через день, ни через год.
Я не боюсь, что мой бокал вновь не наполнят
И не проводят поздней ночью до ворот.

Я не боюсь, что могут вновь предать,
Кто предавал, и тот, кто был мне верен.
Я не боюсь ни плакать, ни страдать
И не боюсь, что я не буду первой.

Я не боюсь, что не меня полюбят
И не меня на праздник позовут.
Я не боюсь. Пускай, пускай забудут,
Пускай ни пожалеют, ни убьют.

Неужели невозможно
Жить, любить и процветать?
Неужели это сложно —
Не реветь и не страдать?

Неужели все устали
От борьбы за свой покой?
Кто стоял – уже упали.
Поредел, смотрю я, строй.

Соберитесь же, мужайтесь!
Поднимите знамя вверх.
Все пройдет, вы не пугайтесь.
Вот уж слышен детский смех…

Я прошу, вы не ленитесь
И не вешайте носы.
Вы под этот мир не гнитесь,
Вы же люди, не ослы.

Что ж, опять труды впустую,
Голос мой не слышен вам.
Не дадут вам жизнь вторую,
Верьте же моим словам!

Так долог путь.
А день так мал.
Куда свернуть?
Куда попал?

Все здесь чужое.
Как мне быть?
Чело больное
Где склонить?

Я здесь один
Средь пустоты.
Один. Один.
Поймешь ли ты?!

Как трудно будет умирать
В чужой стране!
Где друг? Где мать?
«Давно их нет.

И нет могил.
Иди же вслед,
Твой час пробил».

Холодные белые руки,
Взгляд, никуда не смотрящий.
Не родятся ни дети, ни внуки.
Была ли жизнь настоящей?

Что осталось на вечную память,
От тебя, так недолго живущего?
Только часть, только самая малость
В моем сердце тепла, но не жгучего.