Поднимайся: паденье —
Лишь расплата за взлёт…
(«Лестница»)
Разбег предполагает взлёт. И какой бы горькой и болезненной ни была расплата за взлёт, поэт, как птица, не может не летать.
Лера Мурашова, поэт, член Союза писателей XXI века
Януш Корчак, совершивший подвиг подвигов, от величия какового замирает сердце и перехватывает дыхание, становясь образом стихотворения поэта, выглядит и по-земному – просто старый еврей, и – не имеющим возраста образом необыкновенного величия:
Старый еврей, освятивший последним отказом
Жизнь после смерти, как свет, исходящий с небес,
Что он шептал в душегубке, сочащейся газом,
Тем, кто ещё мог услышать? В сознанье и без…
Старый еврей… Не прикрыться уже псевдонимом:
Слитый с обложками ввек не стареющих книг,
Он проплывает над родиной лагерным дымом —
Польский двойник.
(«Генрик Гольдшмидт»)
Стих Бориса Сусловича строг и силён; даже запятая, сильно поворачивающая течение строки («Что он шептал в душегубке, сочащейся газом…»), работает на вектор мысли, алмазом прорезающей сознание читателя… Ибо стихотворение совмещает в себе метафизику и нравственный призыв. Ибо человечество должно измениться так, чтобы не возникала необходимость в подобном подвиге.
Сильное дыхание Сусловича словно – от природы, в которой:
Здесь хвоей пахнет рослый клён,
Сосна – кленовою листвой,
И океан, приворожён,
Шумит, как лес над головой.
Вобрав вчерашнюю жару
И в ожиданье перемен,
Он ровно дышит поутру
В благословенном штате Мэн.
(«Август»)
И густо шумящий океан, и деревья, чьи названия туго ложатся в ячейки памяти, словно объединяются в пространном полёте прозрачного стихотворения.
Суслович штурмует самые сложные пики бытия: и иглы вопросов, точно уложенные в строки, могут ранить, но – такова структура бытования поэта на земле, в этом вечном вращении юлы юдоли:
Стихи рождаются мгновенно.
А что за ними – вот вопрос:
Чернила или кровь из вены
Ты на бумагу перенёс?
(«Реплика»)
Образы вспыхивают точно, зеркально отражаясь в отполированных дисках времени:
Ливень драит мостовую
До зеркальной чистоты.
(«Вечерний дождь»)
Струи счастья, омывающие иные стихи поэта, мешаются со столь пронзительным ощущением трагизма, зыбкости бытия, что, кажется, вот-вот – и будет выведена точная формула последнего: всё включающая в себя, универсальная.
Александр Балтин, поэт, прозаик, эссеист
1.
Плывём по морю мы.
Нас, как сельдей, набито
От носа до кормы,
От юта до бушприта.
Плывёт морской челнок
Меж судеб и наречий.
Попутный ветерок.
Земля, до скорой встречи…
2.
Ты наверху стоишь,
Заглатывая воздух.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.