Александр Трешкур - Попытки

горит лесная полоса
после дождя зелёным светом
велосипедов голоса
доносятся с другой планеты

по тени ветра дождь по капле
сползает и уже не пахнет
ничем… какого разговора
он результат, поймём нескоро

кто, поощряемый луной,
спустился с неба со слюной
богов нешуточных в кармане?
он призван в тайные войска,
но не пойдёт: он всех обманет –
ишь, крутит пальцем у виска…

бочки бездонной кривой ободок
вешалка точек безвидных ходок
рощи берёзовой хвойный пригорок
на пустыре у страдающих ив
чудище лает обглоданных корок
куча эдип антигона залив
линий собранье пучок мирозданья
свет от гуана метнувшийся к анне.
круглые нити квадратных волос
мёда осиного кус УДАЛОСЬ
возненавидел геракл иолу
дерзкий шалун старикашка весёлый
олух пришил новоявленный мех
к тонкому солнцу бородкою вверх
слово иного уже не желая
стало похожим на страсть менелая
к бывшей идёт фиолетовый снег
с другом-дождём на пирушку калек

и далее по списку: гроздь
рябины чёрной, гвоздь, верёвка,
верёвочка, незваный гость
с супругой (выставить неловко),
копьё, сандалии, упырь
и ангел: прошлую неявку
простил ему, но если пыль
увижу – превращу в козявку

пространство, охраняемое взглядом
от посторонних, с временем одним
всегда и всюду пребывает рядом.
оно сожрёт нас или мы съедим
его, кто знает? будет то, что было
или не будет – в общем, всё равно:
когда февральский снег огнём накрыло,
не причитал состарившийся ной

неужто сможет
дерево-струна?!
даст бог, без кожи
не умрёт страна
и землю лист,
и (позже) дождь погладит
весёлый – сверху вниз:
он не подгадит

александр петрович презренный
мелкий клерк канцелярская крыса
воду пил из самóй иппокрены
и уменьшился в росте и лысым
стал во вторник он вышел из трои,
чтобы в пятницу быть на работе
где количество мыслей что бродят
в голове несомненно утроит

слова, кнутом ударив, снова
поманишь пряником с воловьим
упрямством: «ну же! вот число вам!»
«зачем – не цифры, буквы ловим»

как хорошо нам тут
соединённым болью
вино и мёд текут
из воздуха на волю
у птицы под крылом
собака пишет мелом
играет кот с ослом
мы плачем тоже дело

не видит он что тот закончил смотр
и стало быть не знает что событья
соединясь как чудо из чудес
явили безграничную возможность
употреблять (почувствовав и вес
и форму) персонажи до прививки
иных идей… и хоть он полон сил
едва ль ему простят неосторожность

портфель бросает в небо школьник.
недолго длится сей полёт.
тетрадку ранит треугольник.
теряет книжка переплёт.
кричит школяр: «ну здравствуй школа!» –
как необычен (на беду!)
и молод (бог мой, как же молод!)
последний праведник в аду

меж веток сосновых проносятся тени синиц:
им нынешний холод в диковинку. лают собаки.
борейское море замёрзло под вздохи блудниц.
у ангелов с богом едва не доходит до драки
при виде последних чудес: ведь из них никогда
не выйдет того, что надолго сердца растревожит,
к тому же не век подо льдом пребывает вода,
хоть мышцы её и слабей этой временной кожи

и взгляд недобр, и голос… хищных коз,
волков дразнящих… письмена волос…
музыку, извлечённую из птичек…
припоминает, очертанья кличек
не голова, не шея, не хребет
но то, что ниже…страстное моленье
о чаше… он сгорел… источник бед
не тронут… почерневшие поленья
хароновой ладье плывут вослед