Душа бессмертна в бренном теле
но человек понять сего не смеет
Мне крымский винодел шепнул
на ушко
какая мерзопакастная тварь
живет внутри
я бы пошел рыдать к своим
подружкам
да только по все
нет друзей иных
Главу вскружила винная отрава
а мне
пускай не вижу пред собой
так хорошо
спасибо
все же
мама
спасибо вам за то
что я живой
Живой
и чувствовать могу свободно
по жилам как моим стекает яд
он проникает во все клеточки
охотно
и не охотно
пятиться назад
Живой
и понимать могу в угаре
как пьян
как низок
как изнеможден
и не сыскать меня на всем Урале
ведь
не был мразью я такой рожден
Пришлите мне скорее телеграмму
Алеша
здравствуй
возвращайся в мир
кончай дешевую
дряную драму
ответом будет
жаль
я здесь кумир
Мне тут тепло
поют Сплинов гитары
и прошлое
как раньше
снова любит
внутри потушены горящие пожары
но скоро тревый я
меня осудит
Он сядет рядом
даст воды напиться
заговорит о чем-то
важном и благом
сожжет мне душу
чтоб остепенился
я вновь пойду за крымским
виноделом
Пора весёлых криков и катания
по горкам на ледянке
на ногах
пора звонков родным
сквозь расстояния
пора услышать
фейерверка взрыв в ушах
пора избитых
лживых фраз от президента
по телевизору
с которым рядом собрались
все близкие твои
и ждут момента
чтоб крики новогодние
в один слились
пора загадывать заветные желания
и пить шампанское
дарить подарки всем
пора чудес
когда одно касание
спасает от депрессии лишь тем
что кто-то захотел тебя коснуться
и в мир твой захотел вдруг окунуться
А я желаю только одного
на новый год
надеюсь я
свершится
что кто-то загадает
моего
тогда мечте моей осуществиться
Мой лоб
пробьет холодное стекло
и капель звук
заколотит по крыше
ярко-оранжевое неба полотно
изменит цвет на серый
слышишь
Я долго ждал дождя
в моей душе
уже
нет места солнцу
и в том дожде
я долго ждал тебя
как узник ждет воды
смотря в оконце
Открою настежь
впущу я аромат
которым насладиться невозможно
как в сорок первом облака
бомбят
по площадям
домам
и по прохожим
А я бы вышел
бросил тело в улицу
и запах крыш гудроновых
вдохнул
взглянул наверх
мне капли по лицу
шептали
а я в сознании своем тонул
Звездное небо заменили разноцветные лампы
от института до общежития
четыре бесконечности медленным шагом
знали бы люди
что у меня на уме
непременно бы дали
по морде
чтоб не скитался внутри
между чувственным льдом и пожаром
Было б время как манная каша
Помнишь
я писал про окно
Так вот
лучше броситься
Не смотреть на тебя день за днём
Изучая каждый сантиметр твоего лица
Мои губы мечтали оказаться на нём
Ты скрываешь или действительно
На всё то что между
плевать
Аметисты-мечты рассыпались
Когда снова я лёг в кровать
Снова лёг один на бетонную
Без спокойных твоих ночей
Я в себе вырыл яму бездонную
Из ужасных
гневных речей
Мне всё высказать до ужаса страшно
Страшно знать
что не нужен буду
Было б время как манная каша
Я б размазал его по блюду
в надежде на то
что так больше
Да больше
жаль все лишь кажется
Ты оставила из до боли маленькой порции
Только жалкую горстку
кашицы
Кто последний
тот выключает свет
тот плетётся в кровать
в темноте
Кто последний
тот разрушитель бед
и смеётся будто из вне
Кто последний
тот долго не может уснуть
тот устал одеяло крутить
Кто последний
тот всё-таки кто-нибудь
а не кто-то
кого убить
Кто последний
тот выключает свет
а хотелось ему включать
Кто последний
того в комнате больше нет
он последний
он будет молчать
Громче музыку
чтоб не знать сколько фальши меня окружает
чтоб заполнить тишь децибелами
Громче музыку
перепонки мои пусть разрывает
между белыми этими стенами
Читать дальше