Ирина Яркова - Девять жизней. Стихи

мы- солнце с луною, не быть нам с тобою
рядом
лишь только под вечер, согрей издалече
взглядом
ласкай меня жаром, и огненным шаром
колким
скатись неуемным, беспечным, бездомным

волком

я вслед буду слезы, прозрачные грезы
лить
чтоб зною те росы с травы и березы
пить
мы так не похожи, но все же, но все же
вновь
судьбу свою знаю, рассветы пускаю
в кровь
другая, иная… ты- солнце, луна я…

Я не спасу тебя! Молись Христу!
Цепочка слов на рисовой бумаге..
Мазок последний к старому холсту,
Глоток пьянящий с примесью отваги.

Моя рука в боях закалена,
Но только войны те- с собой, любимой
Легко пьянею даже без вина,
Когда мне говорят: «необходима».

Но это —ложь… И знаю я давно:
Необходимость-это сон и пища…
Фантазий разноцветное кино-
Все остальное. Я- одна из тыщи.

Ну, может, сотни… Буду поскромней,.
Хотя и не смотрю я сериалы…
Банальность чувств… Отсутствие идей.
Тупик. Бесперспективное начало.

Извне- нет света, правда, свет внутри…
Мне странно, что не видишь море света
В себе самом,,.как ярки фонари!
А я- лишь тень, тень грустного поэта.

Я не прощаюсь, говоря, «прощай»
Еще не верю в искренность разлуки.
Еще в предчувствии ее тягчайшей муки
Рисую в мыслях заповедный край,

Где неизменно тонут облака

В воде холодной призрачной Невы,
Но только оба знаем: не правы…
Лукавим, повторяя «ну, пока».

Наш шанс потерян, не вини себя,
И бог любви потворствует однажды
Кто болен неуемной странной жаждой,
В глазах других сгорает, не любя…

Помнишь мой голос? Тонок мой волос…
Запах медвяных трав…
Вышью я колос, золотом колос.
Зелень вплету дубрав…
Я у окошка грустно немножко
Песню сейчас пою…
Ласково кошка трется о ножку,
Греет печаль мою..
Я вышиваю, нежность свиваю.
Шелком мечу стежок.
Я не гадаю, точно я знаю-
Скоро не выйдет срок
Ратнику- поле, вольному- воля,
Ну, а тебе- кушак,
Ниткой из боли шью тебе долю,
Счастья поставлю знак.
Сокол вернется, радость проснется
Боль улетит, как сон,
Золотом вьется волос на солнце,
Враг не возьмет в полон.

Скачет сердце, как серна…
Я в ответе за всех:
И за стих, и за скверну,
Что рождает успех.
И за душу в ладонях,
И за горестный вздох.
Годы-резвые кони,
Вроде-каждый неплох!
Но никак не добраться
До меня счастью вплавь
Все равно буду браться
За перо, ты – поправь..
Наверху подытожат
Подсчитают грехи.
Улыбнутся и, может,
Мне скостят за стихи.

Я знаю, где нежность моя обитает
Под сердцем, которое тает и тает
Одной только мыслью под вечер согрето:
На этой планете и ты живешь где-то.
Читаешь меня иногда по утрам
И не доверяешь ни снам, ни ветрам.
Случилось мне стать не женой, не обузой.
Не страстной любовницей, даже не музой.
Лишь той, что тебя развлечет иногда,
Пропев тихо на ночь, что «все- ерунда!
Бывало и хуже! Пусть сердце не плачет!»
Меняется все: и любовь, и удача.
Но пусть островком, неизменным и странным,
Останется нежность к тебе, мой желанный.

Здесь даже воздух знойный сытно напоен кровью…
Алая влага в почве, прямо по локоть. Но…
Слушай, читатель повесть. Теплой земной любовью..
Жив человек, и будет жить всем смертям назло!
Пыль по степи и топот конских копыт, как сердца
Стук неуемный, жадный… Видишь лавиной- мгла…
Конница скачет полем, яростью жжет, как перцем,
Смертная тень за страшной конницей пролегла.
Клич раздается полный гнева над войском звонко,
Сразу в ответ ей эхом- посвист лихой и крик,
С белою конской гривой локоны амазонки
Ветром сплелись, и боя жаждет небесный лик.
Да, к Антиопе стройной ласкова Артемида.
Воинов побежденных- не сосчитать числом…
Слава бежала рысью, волнами Меотиды,
До берегов Эгейских славу несли веслом.
Так восхищенье пело в древних кифарах звонко…
Передавали храбрость войска из уст в уста…
Девы семейства фурий- дивные амазонки,
Каждая- точно львица, воинов стоит ста…
Парус надул упрямым ветром Эол игриво…
Гонит корабль Тесея к сказочным берегам..
Снилась ему в Афинах рыжая чудо-грива,
Греческий царь, влюбленный, жертвы принес богам.
На берегу же ждали с ласковым нетерпеньем
Кто восхищен геройством, в страсти не знает дна..
На корабле Тесея гостью встречали пеньем
А за бортом плескалась в такт их любви волна…
Царь отступать привык ли? Слишком ценны трофеи.
И горячи объятья, чтобы тотчас разжать,.
И, выполняя тайный строгий приказ Тесея,
Поднят тяжелый якорь, Некогда ночью спать
Хмурой усталой свите воинов и скитальцев,
«Весла суши» – команды долго не слышать, нет…
Кровь на мужских ладонях, сводит усталость пальцы,
Но за спиной погоней близкой грозит рассвет.
А, поутру проснувшись, юная Антиопа,
Не обнаружив лука, дротика и меча,
В страстном бессилье жертвы жаждет снести Акрополь,
И разбивает руки, доски громя с плеча.
Только длинна дорога, голос Тесея нежен,
Он на коленях молит жизнь или смерть принять.
Плещет в глазах у грека, как океан, безбрежно,
Пламя любви без края… Жадно их ждет кровать..
Мир под Эгейским небом длился, увы, недолго.
Вот уж дымы пожарищ с ветрами принесло.
Грозные амазонки, словно зимою, волки,
Жалости не приемлют. Кровь они льют в вино,
Чтоб не угаснуть воле и не нести позора
Не пережить бесчестья – славу себе вернуть.
Надо спасти царицу, и, растерзавши вора,
Власти испить. Пред ними местью проложен путь.
И уступают греки ярости амазонок,
Стены Афин слабеют перед напором дев.
Вдруг замирает битва-голос знаком и звонок
Что Антиопа скажет, Тартар и страх презрев?
«Храбрые амазонки! Боль и печаль безмерны!
Сестры мои, как тяжко видеть у стен войну!
Чувство мое к Тесею так беспредельно верно,
Что я сражаться буду с вами, забыв вину!»
Ропот ей был ответом, переходящий в крики.
Как? Из любви к мужчине род свой предать и кров!
Горе сарматам… Ныне, мир их, степной и дикий,
Будет объят смятеньем. Только исход не нов…
В свете закатном город красит заря кровавым,
Как хороша царица на крепостной стене…
И растерялось войско, бывшее прежде правым.
Чью защищать свободу в этой лихой войне?
Как тяжелы мгновенья, что на весы стекают,
Полня часы и годы, где только смерть сильна!
Трепет и прелесть жизни в миг без следа истают…
Пущена злою волей, подлой рукой стрела…
Вскрикнула тихо, нежно, словно опять на ложе…
Милому на прощанье – любящий, страстный взгляд…
Тигром метнулся… Боги! Может, еще поможет?
Но поцелуй -прощальный, в пене кровавой- яд.
Птицы умолкли, с неба молча сошла Афина.
Горем убиты, вместе, плачут врагов войска.
Славное было время… Женщина и мужчина..
Вечная песня сердца…
Смерть и Любовь…
Тоска….