Даниил Хармс - Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Вася:
оторвался океян
темен, лих и окаян
Затопил собою мир
Высох беден, скуп и сир,
В этих бурях плавал дух
развлекаясь нем и глух
На земной взирая шар
Полон хлама, слаб и стар.
Вася крыл над пастухом
На метле несясь верхом
Над пшеницей восходя
Молоток его ладья.
Он бубенчиком звенел
Быстр, ловок, юн и смел
озираясь – это дрянь.

Все хором:
Вася в небе не застрянь.

Пастух, залезая в воду:
Боже крепкий – о-го-го!
Кто несётся высоко?
Дай взгляну через кулак
Сквозь лепёшку и вот так
брошу глазом из бровей
под комету и правей
Гляну в тучу из воды
не закапав бороды.

Вася сверху:
сколько вёрст ушло в затылок
скоро в солнце стукнусь я
разобьюсь горяч и пылок
и погибнет жизнь моя
Пастуха приятный глас
долетел и уколол,
Слышу я в последний раз
человеческий глагол.

мать выбегая из огорода:
Где мой Вася отрочат
Мой потомок и костыль.
Звери ходят и молчат
В небо взвился уж не ты ль?
уж не ты ль покинул дом
поле сад и огород?
не в тебя ль ударил гром
из небесных из ворот?
мне остался лишь ракал
Враг и трепет головы
Ты на воздух ускакал
оторвавшись от травы.
Наша кузница сдана
в отходную кабаллу
Это порох сатана
разорвался на полу
Что мне делать! боже мой
Видишь слёзы на глазах.
Где мой Вася дорогой.

Все хором:
Он застрял на небесах.

ВСЁ

Сидел в корзине зверь
по имяни Степан
ты этому не верь
жила была дитя
у ней в груди камыш
студёная волна
а в место носа кран
а в место глаза дырка
и плачет и кричит
и стонет животом.

открыв полночные глаза
сидела круглая коза
её суставы костяные
висели дудками в темноте
рога сердечком завитые
пером стояли на плите
коза печальная девица
усы твёрдые сучки
спина – дом, копыто – птица
на переносице очки
несёт рога на поле ржи
в коленях мечутся стрижи
Борух на всаднике полночном
о камни щёлкает: держи!

пристала к пуделю рука
торчит из бока кулаком
шумят у пуделя бока
несётся пудель молоком

старуха в том селе жила
имела дойную козу
и вдруг увидела собаку
в своем собственном глазу.

тут она деревню кличет
на скамью сама встаёт
помохав зубами причет
херувимскую поёт

Тарфик
Я город позабыл
я позабыл движенье
толпу забыл, коня и двигатель,
и что такое стул
твержу махая зубом
гортань согласными напряжена
она груди как бы жена
а грудь жена хребту
хребет подобен истукану
хватает копья налету.
Хребет защита селезёнок
отец и памятник спины
опора гибких сухожилий
два сердца круглых как блины
я позабыл сравнительную анатомию
где жила трепыхает
где расположено предплечие
рука откудыва махает
на острове мхом покрытом
живу, ночую под корытом
пчелу слежу глаз не спуская
об остров бьёт волна морская
дороги человека злого
и перья с камушков птицелова.

Ку —
На каждом участке отдельных морей
два человека живут поскорей
чем толпы идущих в гору дикарей
На каждой скале одиночных трав
греховные мысли поправ
живёт пустынник седоус и брав.
Я Ку проповедник и Ламмед-Вов
сверху бездна, снизу ров
по бокам толпы львов
Я ваш ответ заранее чую
где время сохнет по пустыням
и смуглый мавр несёт пращу
науку в дар несёт латыням
ответ прольется как отказ
«нет жизнь мне милее
от зверя не отвести мне глаз
меня влечёт к земле руками клея».
Я Ку стоя на ваших маковках
говорю:
«Шкап соединение трёх сил
бей в центр множества скрипучих перьев
согбенных спин, мышиных рыльц!
Вас-ли чёрная зависть кленёт
который скрываясь уходит вперёд
Ложится за угол владыка умов.
И тысяча мышиц выходят из домов.
Но шкап над вами есть Ламмед-Вов.
Дальше сила инженера
Рост, грудь, опора, шар
цвети в бумагах нежная Вера
и полный твоих уст пожар.
Гласит Некоторый Сапог:
есть враждебных зонтиков поток
в том потоке не рости росток.
Моё высокое Соображение
как флюгер повёрнуто на восток.
Там стоит слогая части
купол крыши точно храм.
люди ходят в двери настеж
всюду виден сор и хлам
Там деревья стену кружат
шкап несётся счётом три
но всегда гласит Наружа:
«Как хотите. Всё внутри».