Андрей Сметанкин - Царица гор

Преподнеси ты нам урок,
Чтоб в печень нам крючком засел —
Не зря в стихах ты порусел,
И сделай так в короткий срок!

И свысока ты не смотри,
Не будь, поэт, хребтом столба!» —
Шумела так вокруг толпа,
И колбасы – кусочка три.

Писать стихи, скажу, большое дело,
Чтоб верный смысл донести до вас,
И чтоб стихов услышал каждый глас —
Стихам вы души открывайте смело.

Пишу стихи для радости, не злобы,
Пишу для светлой и живой поры —
Прошу, свои оставьте топоры,
Счастливыми на свете быть нам чтобы.

Вы – не рабы, друзья, вы – не бояре.
Так кто же вы средь сёл и городов?
Каков за месяц заработок, улов?
Всё потеряли вы на пьяной сваре?

Вы знаете, что только бы трудиться.
Что вам разврат? Он разве по плечу?
Ответа нет, и я стрелой лечу —
Хочу понять.
Вдруг, может, пригодится?

Не камни вы.
Но вы ещё не люди,
И в массе вы безлиственный народ —
Скорей, без лиц.
Найти бы нам тот брод,
Чтоб перейти тщеславие на блюде.

Чтоб перейти амбиции, зазнайство
И, наконец, найти своё лицо.
Под вечер можно выйти на крыльцо,
Собрать добра, в душе уняв нахальство.

Бегите вы из праздных мест и шумных,
Придите утром к истине вещей,
Но каждый лишь гордыню сам зашей
И закопай в мешке – поступок умных.

Святое в вас, надеюсь, я осталось?
Что вам жрецы?
Чем будут алтари?
Росой омойтесь утренней зари —
Омоет душу вам, хотя и малость.

Пусть вашим флагом станет справедливость,
Поставьте вы на крепкий щит свой труд —
О вас тогда былины соберут.
Когда к врагам своим явите милость.

Ступайте вы к Отчизне на служенье
Зачем вам мзда?
Не будет вам обидно:
Жить нам по совести – всегда солидно:
Вершить свой честный труд, а не сужденье.

Когда вокруг честны – улягутся волненья,
И стихнут гром и зарево тех битв,
Но будет истина среди молитв:
Откроем мир во имя вдохновенья!

Сметанкин я, я всё такой же, как и прежде,
И лишь на голову немного побелел,
Да на живот, друзья, скорее, пополнел,
Но только душу содержу в своей надежде.

Надеюсь я, душой никак не постарел —
Она, по-прежнему, юна и величава,
И по земле все дни ступает, словно пава:
Пишу стихи – я малость в них поднаторел.

Поднаторел?
Скорей, они мне стали пищей,
И я перо своё за злато не отдам,
Хоть будет в нём сто тысяч килограмм, —
Согласен впредь средь вас считаться: нищий!

Моя душа, она, по сути, не стара —
От бед земных стихи собой её закрыли:
Полно морщин найдёшь у старости на рыле —
Ни одной не видно на душе, а лишь – игра.

Душа играет в детство на земном рассвете,
А строгий разум в возрасте, уже в годах,
Всё ей твердит, внушив приличия и страх,
Что так нельзя.
Всё легковесно, словно ветер.

Но разума давно не слушает душа,
Она, по-прежнему, стройна и величава —
Ей подавай скорей стихи.
Зачем ей слава,
Коль с головой в просторы творчества ушла?

Смктанкин я, я всё такой же, как и прежде,
Хоть подурнел, и потолстел, и побелел,
Но лишь душа моя стихов не бросит мел
И будет выводить стихи свои в надежде.

Среди чужого равнодушья не печалюсь ныне я,
Мне помогают музы, Аполлон и Пан – мои друзья.
Пегаса глас, плеск Иппокрены
мне приносят вдохновенье,
И в час ночной в уснувшем городе не ведаю волненья.
Мои друзья, сатиры и дубравы —
весь Парнас! —
всегда со мной:
За них ручаюсь головой, иду по жизни молодой,
Хоть мне уже за пятьдесят,
поскольку вскормлен Афродитой,
И пусть порой средь суеты земной бываю я побитый,
Но трудностям в лицо я слёз своих не покажу.

И в злой недуг тебя, мой друг, не скроет мгла,
Ты светлым ангелом останешься со мною.
Пусть трудно нам двоим, но наша жизнь светла —
И каждый день душой встречаем, головою:
Эмоции да истина дают наказ
Не падать духом нам, как трудно не пришлось:
Луны и Солнца пусть слагается рассказ —
Мой друг, держись, возьми хандру и брось!
Меня могила больше не тревожит,
Не одолеть карге таланта моего,
И знаю я, когда-нибудь, быть может,
Средь вас взойдут цветы признанья оттого…