Алексей Золотухин - Дедова наука

Покружил над казаком.
Быль то, али небыль.
Душу подхватил крылом
И вознес на небо.

«Ты помог мне, как же так?
Чем я тя приветил?»
Спрашивал орла казак.
И орел ответил:

«Сходство промеж нами, брат.
Мы же побратимы.
У меня казачий взгляд,
У тебя – орлиный!»

Кровавая заря над Доном встала.
И, каждый для себя решал, как мог,
В который край душа его позвала.
Казак, аль нет? Храни нас Бог!

Какой вопрос жизнь перед ним поставит
На перепутье жизненных дорог.
Кто к Сатане, а кто за Веру встанет,
Казак, аль нет? Храни нас Бог!

Заря какая встанет утром новым
Не знаю, но я так скажу, браток.
Избавь, Господь, от выбора такого:
Казак, аль нет? Храни нас Бог!

Какие мы и кто, Господь рассудит.
Он и решит, кто смог, а кто не смог.
Но, лишь тебе решать, кем сын твой будет.
Казак, аль нет? Храни нас Бог!

Клинок стальной с изгибом легким,
Остра, удобна и крепка
Поет в руке посвистом звонким
Подруга брата казака.
В борьбе за Честь, за Божье Слово
Я непреклонна и сурова.
И, знают братья казаки:
Я – продолжение руки!
Огонь и лед в душе имея,
Закалку обретя свою,
За брата постоять сумеет,
Не подведет его в бою!
В борьбе за Честь, за Божье Слово
Я непреклонна и сурова.
И, знают братья казаки:
Я – продолжение руки!
А, коли час лихой настанет,
Коль казака переживет,
Чужой руке служить не станет,
От деда к внуку перейдет!
В борьбе за Честь, за Божье Слово
Я непреклонна и сурова.
И, знают братья казаки:
Я – продолжение руки!

Сел казаче на коня,
Взял дончиху в руку.
Не кручинтесь за меня,
Пика в том порука!
Не будет лиха,
Коли есть дончиха!
И в бою убережет
Казака – братишку,
И врагу страх наведет
Ажно до отрыжки!
Казак без пики-
Икона без лика!
Кто в бою не повстречал
Казака с дончихой,
Тот беды еще не знал,
Не отведал лиха!
Пика – дончиха
Добра казачиха!

Хоть я мужиком родился,
Дальше жить так не с руки.
Случай мне такой явился,
Записался в «казаки»!

Сладил справу с прибамбасом,
Даже вырастил усы,
Да еще нашил лампасы
На семейные трусы!

Тулья в «лопушок» скрутилась,
Поаляпистей погон,
И ругаться научился
Даже: В Бога душу вон!

Прикупил я в гамазее
Деревянных три креста,
Шашкой «Анненскою» грею
Свою холку. Лепота!

Только, я от вас не скрою,
Мысли я одной не рад:
Что бы сделали со мною
Триста лет тому назад?

Как-то раз, припоминаю,
Шел весеннею порой,
Кандалами громыхая,
Политический конвой.

Не впервой иттить с конвоем,
Хучь мне энто не с руки.
Вдруг, рванул пацан из строя,
Дунул к лесу напрямки.

Я с плеча винтовку скинул,
Взял паршивца на прицел,
Наведя ему на спину…
Шел бы смирно, был бы цел.

Только, защемило что-то
Прямо под крестом в груди,
Как шепнул на ухо кто-то:
«Стой, казаче, погоди!»

Как стрелять в тебя, поганец?
Святый Боже, помоги!
Бог с тобою, оборванец.
Ты ж сопляк еще. Беги!

Вспомнилось мне то с рассветом,
Когда вышел на расстрел,
И глядел поганец энтот
На меня через прицел!

Было бы не так обидно,
Ка-б меня он не узнал.
Но, с ухмылкою ехидной
На курок стервец нажал.

Раз, над Тереком, как-то, случилась беда
На глазах казака и джигита.
Несмышлёныш орленок упал из гнезда
И сидел на скале, как прибитый.
Поглядев друг на друга и, молча кивнув,
И клинки свои в ножны упрятав,
Поползли на скалу, позабыв про вражду.
Надо выручить меньшего брата.
Молча взяли птенца, положили в гнездо,
Молча вниз со скалы опустились.
Из сердец улетучились гнев со враждой,
Потеплевшие взгляды скрестились.
Не сказавши ни слова, сумели понять:
Нету большего счастья на свете,
Чем меньшого собрата в беде поддержать.
Улыбнулись они, словно дети.
Не успеешь заметить, как время летит.
Годы шли, где бегом, а где шагом.
Позабыл и казак, позабыл и джигит
Про орленка того, бедолагу.
Жизнь связала узлом вновь, на самом краю
Воедино судьбу двух героев.
Довелось им схлестнуться в смертельном бою
По-над Тереком и под скалою.
И, клинки обнажив, каждый к недругу шёл.
Взгляд холодный, как зимняя вьюга.
Только, вдруг, со скалы опустился орёл,
Заслонив их собой друг от друга.
И, воскресшая память зажгла огоньки
Встречи той, и мужчины в молчаньи,
Позабыв о вражде, спрятав в ножны клинки,
Подошли, и друг друга обняли.