Рим Юсупов - Человек и природа

Зияют, как раны, пустыни земли.
Кто б смог залечить эти страшные раны?

Замолкли в безмолвии сером они.
И тянутся, тянутся к солнцу барханы.
Как волны морские, барханы плывут,
Сквозь годы, века и жестокие эры.
Всё прошлое мира они погребут:
И взлет, и упадок восточных империй.
Дворцы и мечети из бурых камней
И хижины бедного люда из глины.
И только заветные думы людей
В песках своих спрятать не смогут пустыни.

Ночь покидая этот мир,
Зачем-то оставляет тени.
И тень моя, как конвоир,
Хотя на самом деле – пленник.
Тень тучи, дерева, скалы
В зной, как прохлада, ощутимы.
И всё ж, по-прежнему они,
Как тени, нам необъяснимы.
И невозможно их понять,
Определить структуру цвета.
Быть может тень какой-то знак
Принадлежащему предмету?
Не в них ли дремлет наш покой
И наше прожитое время?
Какую сущность, смысл какой
Таят от нас немые тени?

Свет солнечный – просеянный огонь
Сквозь призрачное сито атмосферы.
Тепло и жизнь черпают люди в нём,
А также, и растения, и звери.
Вот почему в далёкий древний век
Считалось солнце божеством всесильным.
И, поклоняясь солнцу, человек
Большие жертвы приносил ему.
Но улыбалось солнце, ведь оно
Не требовало от людей поклонов.

Всё это было в древности, давно.
Но и сегодня я его поклонник.

Ветер, родившийся где-то в пустыне,
Ежеминутно, всё больше крепчал
И надвигался на город бессильный.
Я его песней, как прежде, встречал.
Пел ему, в песне назвав его братом,
Милости доброй просил у него.
Небо белёсое в желтом халате,
Было, конечно же, с ним заодно.
Пыльные вихри, как кони кружились,
Дикое ржанье их чудилось мне.
Вдаль друг за другом они уносились.
Ветер же, дул всё сильней и сильней.
И, наконец, всё окуталось мглою,
Плотная темень – «не зги не видать».
Небо успело смешаться с землёю.
Ветер, опомнись же, друг мой и брат! Молнии вспыхнули ярко, внезапно.
Ветер, земле свою милость явил.
Дождь начинался, чей сладостный запах,
Свежестью, сердце моё покорил.

Жара, пустыня, солнце…
Когда-нибудь и ты
Поймёшь вдруг беспокойство
Желтеющих пустынь.
И их ветров горячих
Весёлый, быстрый бег.
Ты пожелай удачи,
Пустыне, человек.
Пусть зацветёт садами,
Водою зажурчит.
Насытившись дождями,
Пусть побегут ручьи.

Меня опять влечёт в пески,
В сухие горы Кульжатао.
Меня понять не сможешь ты —
В пустыне душу я оставил.
Я там с геологами вновь
Копаюсь в грунте каменистом
И распеваю про любовь.
А зной неистов, зной неистов.
И в тусклом небе надо мной
Висит расплавленное солнце.
И даже тень моя змеёй
От зноя вглубь земли крадётся.
Хотя бы деревце, увы,
В песках спастись от зноя трудно.
И мне совсем не до любви.
«Скорей бы вечер» – шепчут губы.
И он приходит и смеясь
Мы провожаем взглядом солнце.
И мгла прохладная на нас,
Бальзамом нежным тихо льётся.
И так всё время, каждый день.
Но вот пришла пора расстаться.
И я ушёл. И всё же мне
То время кажется прекрасным.
Меня понять не сможешь ты,
В пустыне душу я оставил.
Меня опять влечёт в пески,
В сухие горы Кульжатао.

РОСА (1966—1967 гг.)

Земле мы многим обязаны,
Смогли мы её понять.
Земля – колыбель разума.
Вселенная – её мать.
Мы подрастаем. Скоро
Тесной станет земля.
Ввысь, на ракете скорой
Умчимся, и ты, и я.
Вдали останутся ветры,
Яблони и дома.
Космические километры
Проглотит глухая тьма.
Тайны вселенной откроет
Наша пытливая мысль.
Пусть мы ещё не герои,
Но ждёт нас звёздная высь.