Борис Скрипников - Бессонница. Сборник избранных стихов. Книга 3. Лирика

Ел на завТРак анТРеКот,

Слово за слово – инТРижКа -

Кто в ТРаКтире был – поймёт.

Трактор, взятый по конТРаКту,

За ТРесКой катил в Азов.

Хоть и передан по акту –

Был вообще без тормозов.

ТРаеКторией в атаку,

Как по ТРеКу с бугорка.

И гремели звонко ТРаКи

А внизу текла река.

Разбегались ТаРаКаны,

Был исТоРиК байке рад…

И об оТРоКе том спьяну

Написали сей ТРаКтат.

***

Считаем голы… (гол)

КниГОЛюб блаГОЛепным глаГОЛом

оГОЛил все проблемы сполна.

А на пляже пустынном и ГОЛом

ТрудоГОЛиком плещет волна.

Чайки в море кричат оГОЛтело,

Тарахтит ГОЛубой катерок,

ГОЛыши я швыряю без дела-

Неуютен стал мой уГОЛок.

Эх, залить бы тоску алкоГОЛем,

В изГОЛовье напитки крепки…

Быть на свете таким безГОЛовым,

Чтоб надежды залить уГОЛьки.

ГОЛосит телевизор на полке,

Рёв трибун и восторженный ГОЛ!..

И считает на ёлке иГОЛки

Красногрудый весёлый щеГОЛ.

***

Балбесы на рыбалке (бал)

Сосед – БАЛда и БАЛамут,

Достал БАЛберы из-под БАЛки.

Сказал; «На сборы пять минут…

До скорой встречи на рыБАЛке»

Он не приемлет слова «Нет»

Ему тот спорт БАЛьзама вроде.

РыБАЛка – это не БАЛет,

Тут мы БАЛдеем на природе

БАЛык и с «БАЛтикой» БАЛлон,

Три пузыря лежат в БАЛетке

И, сиганув через БАЛкон,

ЗаБАЛагурил с ним в беседке.

На небе сокол – БАЛабан,

Петух БАЛансом на заборе…

Сняв БАЛахон, хватил стакан,

И камБАЛа осталась в море.

Хоть мой сосед – вообще амБАЛ

И изБАЛован в детстве кашей.

Но был закончен этот БАЛ –

Нашли нас БАЛерины наши.

Жена сказала: «ОБАЛдуй!

Сейчас получишь по хлеБАЛу!»

Я ей: «Родная, не БАЛуй!

У нас и так закуски мало.

Один лишь соус «БАЛтимор»

И с БАЛашихи БАЛалайка

Ты не БАЛакай нам в укор,

БАЛбесам «Барыню» сыграй-ка!»

***

На ТРИ буквы (три)

ВеТРИщем пронеслась молва,

Как тут насТРИчь побольше клюквы…

Мозги провеТРИть на слова

Те, где подряд стоят ТРИ буквы.

Стал паТРИарх – крутая стать,

Его докТРИну помнят люди:

– Тут надо маТРИцу достать,

И выдать меТРИки Иуде.

Стихиры вечный паТРИот,

ПесТРИл паТРИций над косТРИщем

И усТРИцы жевал народ,

ЦенТРИзмом оТРИцая нищих.

АкТРИса делала сТРИптиз,

ШусТРИла, как боксёр на ринге.

Ей пьяный радиомеТРИст

Совал валюту прямо в сТРИнги.

ИмпераТРИцу сТРИг гасТРИт, -

С душком попралась осеТРИна…

ВнуТРИ двора грохочет сТРИт -

СесТРИчка вышла на смоТРИны.

ХиТРИт рассТРИга, как всегда,

сТРИжи снуют – не видно глазу…

Связал элекТРИк провода,

И осТРИём замкнул на фазу…

ПсихиаТРИчен каждый шТРИх,

ЭксТРИм проходит сквозь инТРИгу…

Справляли ТРИзну на троих,

И наТРИй сыпали на фигу…

***

"Там всё другое: люди, вещи, стены,

И нас никто не знает – мы чужие."

(Анна Ахматова)

Нам тесно на земле…

Уходишь? Что ж, мы оба виноваты,

Не пережили зимних холодов…

На улице снега белее ваты,

Не видно ни дороги, ни следов.

Белы деревья, тротуары, крыши,

Твой силуэт в белёсой серой мгле.

Ну, почему?.. Ну почему так вышло? -

Нам слишком тесно стало на земле.

Как всё нелепо, пошло, бестолково,

Лишь до тебя тут было хорошо!

Мне кажется, я не давала повод,

Наверное, ты сам его нашёл…

На нас косились бабки у подъезда,

Витала меж подругами молва…

И даже мама намекнула: «Бездарь!»

Неужто и она была права?

Досталось всем: Друзьям, коту, соседям,

И чувствам, что на сердце берегла.

Ты предлагал: Всё бросим и уедем,

Построим счастье с нового угла…

Ах, милый мой, какие перемены?

Не поборола гордость я свою:

«Там всё другое: люди, вещи, стены,» (С)

И мы чужие будем в том краю…

Угрюмый взгляд, жестокий, исподлобья,

Ключи в замке… Остывшая постель…

А за окном, бесясь в бессильной злобе,

Снега швыряла белая метель.

***

«В каких пределах я ни буду,

На все наброшу я свой сон.»

(Николай Гумилёв)

Снегом всё заметено…

Зима мела во все пределы,

Стучала в двери и в окно.

Да разве только в этом дело,

Что снегом всё заметено.

А снег порхал, кружил и падал,

Он засыпал печалью след.

Мне настоящего не надо,

Когда и будущего нет.

Я был мятежником, путчистом,

В твои фантазии не вхож.

Нелепо оставаться чистым,

Когда вокруг лишь грязь и ложь.

Когда весь мир казался пошлым,

И замело пути назад,