Валерий Сигитов - Реинкарнация

Металла желтого гальюн!

Дерьмом чтоб утром исходя,

Пускать по золоту струю.

Свободно место иль ничьё,

Не в этом бытия подвох,

Делам сортиров нипочем

Сам сатана и даже бог!

Сын в зад творцу не стал глядеть,

Хоть главным мог при кресле стать,

Водя папашу по нужде,

За его чресла ухватясь.

Сей санфаянсовый насест,

Есть дряни колыбель и срак.

Ведь друг на друга гадят все,

В миру без этого никак…

Когда я гнул хребет на Скорой,

Жил меж загулом и затвором,

Тогда я юный был студент,

И свысока на мир глядел!

Ушли в безвременье пороки,

Теперь в нотациях я дока.

В том ничего плохого нет,

Душа стремится к новизне.

Но где теперь я, сам не знаю,

С конца какого или края…

Бармен, дружище, наливай!

Живем сейчас и одновА…

Под вечерок по слободе прусь к дроле я,

Чтоб скуку разогнать и меланхолию.

Надысь ходил в контору за получкою,

Она с крыльца мне помахала ручкою.

В проулке петушок имеет курочку,

Хотел я также завершить прогулочку.

Но галстук зря вязал узлом под воротом,

Зазноба не в духах: – Ты чё упоротый?

Не замутить, кажись, любовь с девицею…

Шеренгой парни к ней стоят. Традиция.

«Торчилы» в их трусах еще не сованы,

Впустую мой приход несогласованный.

Напрасно надевал костюмчик-троечку,

Бегом в сельпо лечить нервяк настоечкой.

Завмагом говорит, подав бутылочку,

Мол, прогуляемся, пошло чтоб в жилочку!

Где на околице кусты плакучие,

Отыщем место для такого случая.

Я пиджачок ей постелю под попочку,

Мы выпьем за любовь по полной стопочке.

Луна таращиться устанет глазками,

Наутро я вернусь взасос заласканный.

Дворовый пес у конуры играющий,

С ладоней запах слижет понимающе…

Вслепую, наспех, наобум,

Дарили мы любви залоги,

Когда-нибудь и с кем-нибудь

И страсти нам прощали боги.

Смакуя по граблям ходьбу,

Мы сердцем смладу босоногим

Томились, прикусив губу,

От ощущенья безнадеги.

Но путь влюбленного зыбуч,

Поскольку годы слишком строги.

Уже из цифр, а не из букв,

Придумывает время слОган.

Малыш, ты зря под утро взбух

По грешницам и недотрогом.

А кошки на душе скребут…

Ну что вы, кошечки, ей богу!

Земляк, прикинь! Какая-то зараза

Понтуясь забрела в чужую хазу!

Чувак пургу про справедливость гонит,

Что нынче стал смотрящим на районе.

Ну, типа крыша и запреты держит

Через своих доверенных консьержей.

Чуть что, иди к нему. Он самый главный!

Всеведущий господь. Отец-наставник.

Всех по мастям разгонит без базара,

Стопэ, любезнейший, канай на нары…

Доить здесь буду я, моя поляна.

Ломитесь черти прочь, хорош бакланить!

Бухтит, что князю бесов наваляет,

Не по понятиям кидает иски фраер.

Лавэ стрижет, а с общаком не делит,

Короче, оборзел до беспредела…

Не убоялся сатана капута,

Предъявы бога, кто главнее тута!

Чертяки со святыми закусились,

С закладчиками душ оставив грили.

Творца шишигам захотелось кончить,

Чтоб не наслал на них какой-нить порчи.

Архангелов не удалось отдрючить,

Но агнцам дать смогли люлей до кучи…

Затеяли так меж собою драку

Вояки света и служаки мрака.

Бог, офигев от прыти конкурентов,

Слинял к себе на небо без коментов.

Шнырей ему не жалко за кормило,

Не скоро заварушка разрулилась.

Хоть божия братва в замес попала,

Нечистой крови пролито немало.

Два войска пропаганды чисто ради

Метелились за райских грядок пяди.

Не тратя лишних слов на разговоры,

Волтузили без всякого разбору.

Но сатана не оказался лохом,

Был проигрыш всевышнему подвохом!

На новый нарываясь поединок,

Умыкнул ангелов с собою половину.

Создатель наблюдая из нирваны,

Закончил кипиш молнией с ураном.

Братки откинулись, потеха как утихла,

Портянок лишь остался терпкий выхлоп.

Мир кается-грешит, кто в розницу, кто оптом.

Бог вновь на точке. Хэппи эндик, ёпта!

Чередованье ссор и примирений,

Мгновенная влюбленность ранних лет,

За опытом мы шли к ядреной Фене

И правдой о любви и её зле.

Нафаня там лукаво балаболил

Нам про сисястость нанобытия,

Расходовал навскидку биополе,

Пытаясь необъятное объять.

Кто ж меры золотую середину

Мурлыкой за версту не обходил,