Борис Скрипников - Заросшие тропки. Сборник избранных стихов 5. Лирика

А куда девались кочаны?

Прихватила Феня плат надушенный,

На бумаге набросала план:

И присела бабушка под грушею:

Попадутся черти в мой капкан!

Всё одно – у бабушки бессонница,

А капуста нынче дорога.

Глянь, в дыру забора кто-то ломится

С бородой и на башке рога…

Наша бабка – женщина не гордая,

И, собрав остаток прежних сил,

Вдруг столкнулась с этой страшной мордою -

Тут бы и немой заголосил!

Дождик, ночь и тать в таком обличии…

Но промчалась стороной гроза,

И была задержана с поличными

В той дыре застрявшая коза.

Разбирали разные инстанции,

Кто был в ситуации неправ.

Но теперь старушка ждёт квитанции

За соседу выписанный штраф.

***

Проблемы профессии

Вот кто придумал, что потехе час,

Наверное, неправильно подметил,

Или имел в виду лишь только вас,

И не учёл нюанс профессий этих.

Да, да! Для вас, пришедших в этот зал

За месяц с лишним раскупив билеты.

Я вам лишь что-то глупое сказал,

А вы всерьёз хохочите над этим.

Смеётесь вы над внешностью моей,

А добрый смех – тут лучшая награда.

Ведь я из категории людей,

Чьим смыслом жизни стала клоунада.

Но вот концерта время истекло,

Вас ждут трудов непраздничные вехи.

А зеркала холодное стекло

Мне станет продолжением потехи.

Я хохочу над внешностью своей,

Шлифую паузы, готовя новый номер.

Моя профессия – собой смешить людей -

От смеха ведь ещё никто не помер!

Я добровольно выбрал этот путь,

Однако, положение курьёзно:

От смеха бы немного отдохнуть,

Хотя бы час побыть, как все, серьёзным!

***

Как Емеля с вирусом боролся

Вот однажды мне приснилось:

В царство к нам издалека

Прилетел ужасный вирус -

Зашипованны бока.

Там ударит, тут шарахнет,

Всюду чинит беспредел -

Царь Кощей в палате чахнет,

И Яга на ИВЛ.

Он напра… налево косит,

И бороться нету сил.

Кто умнее в том вопросе,

Сразу маску нацепил.

Неужели в самом деле,

Этот вирус очень крут?

Доберётся до Емели,

И тогда ему капут!

До Емелиной избушки

Весть сорока принесла

Мрут, мол, дедушки, старушки,

И усопшим несть числа!

А Емеля печку греет,

Есть и пиво и еда,

Не боится лиходея,

И не ходит никуда..

На дворе мороз и холод -

Тянется к теплу народ.

Хорошо тем, кто уколот,

Вирус, вроде, не берёт.

Вот и окна запотели,

Ветерок с утра подул…

Даже щука у Емели

В этот раз взяла отгул.

Чу, за дверью слабый шорох,

Может, сбился кто с пути?

Может, друг, а, может, ворог:

– «Эй, Емелюшка, впусти!

Я тебя, Емель, не трону,

Оторвись от бренных дел!»

– Ну, а сам гремит короной,

Видно, сильно задубел.

– «Емельян! Будь человеком!

Не сочти за тяжкий труд!

Покажу тебе аптеку,

Где микстуру продают»…

А ему, хоть горсть алмазов,

Хоть весёлый карнавал…

Было лень с лежанки слазить -

Вирус дальше он послал…

Описать бы всё подробней -

Дочитают ль до конца?

Но замёрз там вирус злобный

И не стало подлеца!

Вновь зажили «Дольче Вита!»

Всей волшебною страной…

Эта сказка для привитых

И для тех, кто не больной!

PS.

Встретил как-то у колодца

Я Емелю, – говорит: –

Тоже хочет уколоться,

Мол, достал его Ковид!

***

Дети севера

Ни шортов тебе, ни коротких штанишек,

И нет настроенья ходить босиком.

Суровая тундра не греет мальчишек,

Тех самых, кто с севером близко знаком.

Насквозь проморожены голые скалы,

Холодные воды под толщею льда.

Тут даже пурга сумасбродить устала,

Зато здесь сиянье играет всегда.

Не выдержит зиму ни хилый, ни робкий,

Тем более, несколько северных зим.

А мы все на лыжах из бочечной клёпки*

По Южному склону с восторгом скользим.

Вот в тёплых пальтишках шагаем из школы,

Не можем с друзьями расстаться никак.

А в бухте застывшей коптят ледоколы:

Тут «Ленин», там «Сталин» и флагман – «Ермак»*.

Экскурсии, встречи… Облазили каждый!

С нас денег не брали за детскую прыть.

У Кэпа в каюте, причём, не однажды

Конфетами с чаем могли угостить.

А летом по берегу Карского моря,

Что в детские годы запомнилось мне,

За мыс уходили, мечтая и споря,

Да сайку* ловили с прибрежных камней.

Ещё провожали суда от причала,

Где чайки кричали на все голоса.

Холодное солнце нам путь освещало

Пожалуй, все двадцать четыре часа.*

А в тундре за школой в просторах безбрежных,

Когда хоть немного ландшафт обогрет,