Борис Ясный - Так и живем… Собрание стихов

Я шепну ей до свиданья

И усну, храпя на ушко.

Не курящий и не пьющий,

Не кобель, и не задира,

Очень правильно живущий,

Не позорю честь мундира.

Но на каждую старуху

У судьбы своя проруха.

Праздновал начальник днюху,

И случилась заваруха.

В развеселом ресторане

Мы гуляли в кабинете.

Кто-то Таню или Маню

Танцевать себе приметил.

Но девица, оказалось,

Уговаривалась туго.

Слово по слову, за малость

Стали все месить друг друга.

Как известно, есть примета —

В зале не решают споры.

И продолжить битву эту

Все решили на просторе.

За меня взялись серьезно —

Помогать ребятам надо.

Хоть и выгляжу я грозно,

Нет запала и заряда.

Потому, что очень трезвый

Коллективно все решили.

Взялись хваткою железной

И бухло в меня залили.

Все во мне зеленым стало

От чертей, возникших сразу.

Закусить пытаюсь салом,

Но отказывает разум.

«Есть! Готов наш бронепоезд!» —

Охватил восторг компашку.

Китель скинули, по пояс

Разорвав на мне тельняшку,

Потащили за ворота

И за мир, чтоб значит в Мире,

Стали там ловить кого-то

И мочить врагов в сортире…

Проспиртованное тело

Грязное в похмельной муке,

Пьяные друзья не смело

Женушке сгрузили в руки.

С той поры прослыл я другом

И своим рубахой парнем,

Что со всеми пьет по кругу

И кого ничто не парит.

Никому я не признался,

Наступив на эти грабли.

Утром я жене поклялся —

Больше никогда ни капли!

По бульварам и по клубам,

то с дружками, то один,

папироску сунув в зубы

я хожу, как господин.

Если взгляд косой замечу

у прохожих шебутных,

мигом вырулю навстречу,

двину в глаз или под дых.

Убегают очень шибко,

растворяются как дым

девки, если я с улыбкой

подбиваю клинья к ним.

Я парнишка приблатнённый

в кепке с фиксой золотой,

юморить научен зоной

и, как водится, бухой.

Если б только знали дуры,

что фартовый я пацан,

Так сбегались бы как куры,

лишь полезу в свой карман.

Там колечки и цепочки,

цацки – пецки для мадам,

кто со мной без заморочки,

что натырил – всё раздам!

Пока в Эрмитаже бродил меж картин ,

Был Питер закрыт на ковид карантин.

В гостинице месяц вышагивал мили,

И вот наконец на свободу пустили.

Я улицей сонной спешил на вокзал,

Мой поезд под утро на юг уезжал.

Аптеку прошел, где фонарь, между прочим,

Светил, невзирая на белые ночи.

Вдруг голос услышал похожий на хрип,

Из арки подъезда потрепанный тип

Рукою мне машет и мчится навстречу,

И с гнусной ухмылкой сипит: «Добрый вечер!»

Естественно – вечер недобрым стал в вмиг,

Я нервно кивнул, пряча ужаса крик.

«Ты видно приезжий?» – оскалился гопник.

Пузырь мочевой намекнул мне, что лопнет!

Хочу убежать, но не чувствую ног,

А гопник орет: «Видно есть еще Бог!

Вокруг никого, ни людей, ни скотины,

Попрятались гады, боясь карантина.

А я вот откинулся третьего дня,

И не с кем бухнуть. Бог послал мне тебя!»

Проблеять в ответ попытался я вроде,

Что вовсе не пью и что поезд отходит.

Но гопник ответил: «Не парься, братан!»

И сунул мне в руку граненный стакан.

Сам выпил и, скорчив ужасную рожу,

Так глянул, что быстренько выпил я тоже.

Он меры не знал и не ведал предел,

И все наливал, и про зону трындел.

Мы пивом запили паленую водку,

Я стал выдвигаться, ровняя походку.

И ноги теплом согревая струя,

Журчала ручьем, подгоняя меня.

«А ну погоди! Так прощаться негоже!»

И мне кулаком прилетает по роже.

«До дна не допил – значит не уважал!»

Но я, спотыкаясь, бежал на вокзал.

Зигзагом прорезал вокзальную площадь,

Забрался в вагон по ступенькам на ощупь…

Сосед по купе спит, как боров храпя.

В оконном стекле наблюдаю себя:

Под глазом синяк, как у пьяной профуры.

Воистину Питер – столица культуры!

Заведую крупным промышленным складом.

Любуюсь на полках коробок парадом.

Моё бытие и спокойно, и плавно.

Кто надо – подмазан, и даже сам Главный.

В наличии всё! Инструменты, детали,

панели для стройки, детишкам сандали,

запчасти к станкам, холодильники, краски,

компьютеры, лес и пожарные каски…

Ношу на запястье часы от «Брег'ета»,

жена в жемчуга от «Булг'ари» одета.

Три дома построил для братьев и тёщи,

и виллу себе на Майорке у рощи.