Анатолий Арестов - В потоке поэзии. Книга 1

Мир современный жестокости полный —
это не ад – человека дела.
В злобе людской беспощадно упорный,
как же ты носишь безумцев земля?
Лена спешила с утра на работу
быстрой походкой вбегая в метро,
ей не хотелось ехать в субботу,
но руководством так решено.
Железом стучали колёса о рельсы,
старый вагон пробегал в колее.
В сумке лежали сладкие кексы,
(Подруга работала в местном кафе.)
Выйдя на станции, Лена зевнула,
в офис направилась, парк миновав,
что-то домой как-то странно тянуло,
она постояла, шарф развязав.
…Вспышка внезапная – боль в голове,
упала на мокрый в листве тротуар,
видела плохо, словно во сне,
в окнах бушующий, страшный пожар.
Громкие звуки трёх неотложек
хрипы глушили и стоны людей,
с неба посыпалась тысяча крошек,
Лена услышала:
– Люди, скорей!
Встать попыталась – не было силы,
кровь побежала по левой щеке,
мрачность в сознание тихо ложилась —
чувства лишилась от боли в руке.
Вроде очнулась: белые стены,
рядом сидит молодой человек,
пластырем клейким залеплены вены,
всё монотонно, похоже на снег.
Парень вскочил, за руку хватая,
– Лена, родная, как ты?
– Врача!!! —
бегала быстро сестра молодая,
кнопкой на пульте нервозно стуча.
– Всё хорошо. Обошлось. Слава Богу!
Выжила чудом! – плача сказал, —
взрывом разрушило: офис, дорогу,
много погибших и кто пострадал!
Врач произнёс:
– Сотрясение мозга,
сотня на теле осколочных ран.
Вам повезло! Знаете, просто…
Да. Это факт! Никакой не обман!
Что же за мысль у того человека
ядом блуждала, бросая на грех?
Тёмная сущность нашего века,
что ты за демон такой, человек?

Пятнадцать лет – достойное начало,
но краткий миг в пучине вековой!
Журнал из слов и слово зазвучало
приокской, полыхающей зарёй!
На белый лист ложится жадно проза,
поэзия трепещет на листах,
статья – публицистическая роза
и очерк, разносящий в пух и прах!
Как благородно то, что в этом мире,
зажатом и насыщенном молвой,
возьмут журнал и в старенькой квартире
увидят свет словесный и живой!

Знак любви – сердец страдание,
слов немое запинание,
взгляд потупленный и краска
на щеках румянцем… Сказка!

Забудь любовь, не можем мы
предаться сладости судьбы.
Увы, не станешь мне родной,
родной мне будущей женой.
Играем чувствами легко,
творим, не понимая, зло.
Влюбляем мы друг друга вновь,
Так может это – есть любовь?

Нефть качают, пилят лес
– щепки с низа до небес.
Километрами вагоны,
тентом крытые фургоны
на границе пропуск ждут…
Четверть века с тех времён
вот прошло. Распался он.
И страна сейчас другая,
но народу дорогая
сердцу милая страна.
Сырьевая же игла
в венах Родины увязла.
Знают многие прекрасно —
нет развития в стране,
лишь торговля на коне!
Магазин, киоск и ЦУМы,
гипермаркеты и ГУМы,
ярмарки, склады, базары,
свет назойливой рекламы —
так страну мы поднимаем?
Но заводы закрываем…
Ждём сейчас мы чудо-нано
и, представьте, без обмана,
даже здесь не обошлось!
Что случилось? Что стряслось?
Четверть века пронеслось…
Да. Страна сейчас другая,
но народу дорогая
сердцу милая страна.

Новый год, новый год,
сколько счастья и хлопот!
Ну, зачем же Новый год
мы встречаем грустно?
Нужно радоваться нам
Новый год для счастья дан!
1998 год

Проснулся. Сигарета. Кофе.
Умылся. Ноутбук – стихи.
Оделся. В зазеркалье – профиль
– нормально. Натянул носки.
Подъезд. Дорога на работу.
Больница – там устроен я.
Метла. Ведро. И на охоту:
Окурки, банки… Дворник я.
Обед. Домой. Стихи в «иннете»,
рецензий поиск, кто зашёл —
в своём тщеславном кабинете…
Тринадцать – час. Ну, я пошёл.
Метла. Ведро. Крыльцо мету.
Поток людей ломает двери.
Строка пришла. Мету, мету —
забиты пылью серой щели.
Конец. Домой дорога слаще!
Вот ужин. Сигарета. Чай.
Чернеет монитор блестящий —
ну, виртуальный мир, встречай!

Привет, подруга дорогая,
прочти, пожалуйста, письмо!
Я без любви твоей сгораю,
с тревогой жду, смотря в окно,
потерян для беспечной жизни,
ослаб под вихрем суеты,
Кулак сильней от боли стисну,
ведь боль с печалью – это ты.
Никто не дорог мне на свете,
ничто не держит на земле,
нуждаюсь сильно я в «привете»,
какой с улыбкой скажешь мне.
Обняв за талию покрепче,
не выпуская целый день,
и вместе сделается легче
одна, сплошная наша тень.
Не рви безгрешную бумагу,
виновна вовсе не она,
не подвергается лишь страху
бумаги белая кайма.
В ночи терзающие силы
и тяжесть мысли в голове,
любви заточенные пилы
и жажда только о тебе!
Рискнул и очутился в бездне
любви наполненной росой,
и в счастье, радости, болезни
из глаз твоих, но не слезой,
а блеском огненным и страстным,
душе простившим глубину,
порыв любви не стал напрасным
и в том я чувствую вину!