Бесшумно открылась дверь, и вошел давешний оборванец-дервиш. От седой бороды остались лишь следы клея. В помещении стало совсем тесно.
– Здра-жла-тащ-майор, – выдохнул он. – Уже? – И дернул головой в сторону эмира.
Майор кивнул.
– Ща надо… Он как бы в чудотворной мечети молился…
Достал откуда-то из лохмотьев синий шнурок – по комнатушке растекся тяжелый, густой аромат благовоний. Подошел к эмиру, обвязал его правое запястье, прошептал: «Аллах, благослови». Тот автоматически кивнул.
– А теперь обратно, – также вполголоса, почти шепотом, приказал майор.
Дервиш и Машинист потащили эмира наружу. Лишь Гонец задержался.
– Я видел пароль.
Майор поспешно подсунул ему клочок бумаги и карандаш. Тот накарябал какие-то знаки.
– Это сейчас главное. Ни в Москву, ни в Ростов не возвращайся. Поедешь в наш центр, в Плесецк, – там эти, слава всем земным и небесным, не появляются. Ты должен остаться в живых. Эмира Дервиш отработает. Ты подумай: не будут языки мальцам резать! Сколько у нас нового народу появится – хорошего, умного… Мы еще на нашей с тобой жизни величеств этих сковырнем!
г. Москва
Автор сборников стихов и публицистики. Начинал в советское время, но столкнулся с жесткой идеологической цензурой.
Из интервью с автором:
– Поэзия – это, наверное, язык жизненного опыта, затрагивающего глубины чувственного бытия, где нет места лишнему, тривиальному, лживому. Все мои увлечения – живопись, путешествия, подводное плавание – приводят в конечном счете к обогащению моего внутреннего поэтического восприятия мира. Здесь представлена читателю выборка из двух сборников – любовная лирика «Луч света» и «На грани миров».
© Береговой А„2022
«Не надо слов – падет и выше…»
Не надо слов – падет и выше,
Не разойтись слезе с судьбой.
В лицо осенний ветер дышит
И не надышится тобой.
Не надо грустного упрека,
Не надо вымысла вины —
Бездушно ледяное око
Себя не видящей Луны.
Не надо страха одиночеств —
Все, кончившись, начнется вновь.
Чем жизнь становится короче,
Тем бесконечнее любовь.
Хрустальный мир —
змеиное яйцо,
Висящий в пропасти
последней каплей смысла.
Мир, связанный со всем
со всех концов,
Деленный тайно
на простые числа.
«Нет, не молитва, и не потеря…»
Нет, не молитва, и не потеря,
Не взгляд, не музыка, не сон.
Осколки тишины взлетели
И раскололи небосклон.
Из площадей нарезав ткани
Плащей, зонтов, попон, ливрей,
Дорогу к Солнцу уступали
Слепые стаи фонарей.
Сомненьям оставляя место,
Как памятнику пьедестал,
Друг в друга исподлобья лезли
Свинцовые глаза зеркал.
Побег созрел, как неизбежность
Запутавшихся в пустяках,
Глазеющих на мир с надеждой
Едва прозревшего ростка.
Гудело всесильное небо,
Крылом нарезая круги,
И падали намертво стебли,
И тлели, как воск, мотыльки,
Что дальше: конец иль начало?
Неведенье сводит с ума.
Луну, словно куклу, качала
И звездами вглубь размечала
Упавшая в осень зима.
«Так зайца тянут из шляпы…»
Так зайца тянут из шляпы,
Так топчут промокшие мхи,
Озябшие птичьи лапы
Так попадают в силки.
Так плещет фиалка парфюмом,
Так свет ослепляет глаза,
Так выпадает из шума
Звенящего неба слеза.
Так ноты искрят в пепелище,
Так жизнь берет верх над судьбой,
Так космос неистово ищет
Единственной встречи с тобой.
Для снегов работа —
Не свести с ума.
Угол жизни – вот он,
А вокруг зима.
Для снегов преграда —
Канитель весны,
Яркая помада
Молодой Луны.
Отчего же вечность
Так разделена?
Где твоя беспечность,
Там моя вина.
Сколько б ни упало,
Не учесть в горсти,
А снегам все мало —
Все б мести, мести…
Вонзая глаза азалий
В янтарную ширь небес,
Сухие узлы вязали,
Как самодельный крест.
Канатами бездорожья
Сжимая свободную грудь,
Наверное, жить так можно,
И нужно стать осторожным,
Но невозможно вздохнуть.
К чему этот страх начала?
К чему эта боль конца?
Раскатами отвечало
Сиянье ее лица.
И сны, выдавая тайны
Обмолвками «Не забудь!»,
Безмолвно следы сличали.
А впрочем – все так случайно:
И смысл пути, и путь…
Читать дальше