Сеня Гемке - Башня

– Мама, мама, мы дома наконец! Дай мне ключи! Ключи дай!

– Хахаха – Радостно смеялась мама. – На, держи.

И мама, смотря на спину убегающего сына, улыбалась, осознавая изыск жизни в горах и жизни в этакой семье, где нет места эго, но есть любви.

Дыхание замирало по мере приближения, как вдруг тяжёлый порыв воздуха, выходящего из лёгких, врезался в дверь.

Чик-чик-чик

Повернулись ключи и дверь отворилась.

Тяжёлый вздох… С ним, в потоке, вышли все ожидания.

Ребёнок на радостях вбежал в дом и, не разувшись, направился к гостиной…

Как могут мысли людей отличаться от ситуации? Может мы своими мыслями и ощущениями делаем всю горечь и всю радость? Ведь, находясь в ситуации, но ещё не докопавшись до самой ситуации, человек будет кем-то, но осознав ситуацию, найдя её действия, он станет совсем другим, подчинившись ситуации, а т.е. перенастроив свои мысли на ситуацию, на которую у общества есть определённый спектр установок. Часто люди пишут, что лучше узнать правду, но быть в горечи, чем не узнать её и быть счастливым… Узнать правду и быть счастливым. Знать правду и уметь быть собой, быть осознанным. Тогда и правда любая будет в радость? А вся горечь и обида от людей общественных, эгоистичных, неосознанных.

Топ-топ-топ.

Топ-топ-топ

Воздух не хотя врезался в мальчика или… если быть точным… мальчик врезался в воздух… сопротивление… Мальчишка стоит в дверном проёме. Его взгляд сразу же падает на тело, покрытое разной живностью.

Жжж-жжж-жжж

Жжж-жжж-жжж

Жжж-жжж-жжж

Мухи заполняли комнату своим торжественным гимном… он закрадывался в голову, отражаясь от черепных костей. Всё внутри становилось их гимном, весь мир становился их гимном.

– Сынок, ты что там встал? – Говорила мама, идя к гостиной.

– …

– Что там? Мм?

– … Па-пп-па…

– … – Затихло дыхание мамы, подошедшей к проёму…

Их взгляды созерцали тело, время замедлило свой ход… Сотни мух… За каждой можно было уследить… Мама с мальчиком тоже стали мухой… везде жужжание и тяжелый спёртый воздух.

Острый хрусталик приступил к глазницам матери и, прорезая глазные яблоки, стекал, падал по щекам и на пол. Больно, но тепло… Тепло от боли… Всегда, когда больно, тогда и тепло, ибо рана жжётся.

Она молча прошла вдоль комнаты и, подойдя к столу, узрела два листика, с рядом лежащей ручкой. Уже догадываясь, что там, она, отбиваясь от мух, засунула листы в карман и отошла от тела. Сын сделался скульптурой. Может и его мыли с чувствами тоже застыли? Никто того не узнает…

Мама немедля вызвала скорую и уселась на пол в коридоре. По телу тёк пот и слёзы, а она, теребя свой сосок, достала листки. На одном из них было написано «для любимой», а на другом «для лучшего друга, сына».

На них не было написано, что жене нельзя читать, то, что для сына и наоборот, но горечь подступала к горлу… Если бы мама прочитала два письма, потом она корила бы себя за то, что даже последнее оставшиеся от мужа она нарушила и залезла куда не нужно… Хотя это не так… Лишь иллюзорное уважение.

Раскрыв листочек с пометкой «для любимой», её эмоции сбились в кучу: Сначала негодование, раздражение, грусть, непонимание… Но во всём этом была искренняя радостная улыбка, пробивающаяся сквозь эго.

Знаешь, когда-то в молодости, когда мы только начинали встречаться, я говорил, что сделаю что-то неисправимое однажды… Я сам ещё тогда не знал, что именно. Это было лишь моё уникальное предчувствие. Так вот… Как видишь… Я наконец оправдал свои слова и, медитируя, объединился со всем сущим. Может не думать о всяком… Я прекрасно понимаю твои мысли сейчас, читающей это письмо.

Наверное:

«Разве нужно было оправдывать эти прошлые изречения?»» и «Я говорила ему… не медитировать… она до добро не доведёт… зачем я вообще его одного оставила, сама же виновата… знала, но оставила…».

Не нужно этого. Ты же знаешь, я ушёл спокойно, с любовь, а у тебя останется неразбериха и боль. В нашем мире не обязательно всё уравновешивать, как многие говорят. Я был спокоен и рад, да, и ты будь.

Я знаю, тебе не составит труда принять факт моей глупой для общества смерти. Я знаю, что ты справишься со всем. Это и есть доверие, это и есть любовь… Когда я могу следовать своим хотелкам, когда я могу быть собой и человек меня примет. В этот раз, конечно, всё зашло слишком далеко, если судить по общественным установкам, но это нет так. Я это ты, ты это я… я теперь весь этот мир без мозгового барьера, я стал ближе к тебе, теперь я во истину и есть ты.