Сергей Локтин - Эстет, классик и хулиган

Вы так нежны, я вас не знаю,
Вы так красивы, я клянусь.
Ваши глаза подобно раю,
Я к вам не раз еще вернусь.

Ваш легкий стан, улыбка, плечи,
Мне так легко согрели душу.
Я как всегда в привычный вечер,
Но грустью мир я не нарушу.

Позвольте мне слегка влюбиться,
Но чтоб без ссоры и заноз.
Чтоб сгоряча нам не топиться,
И не катиться под откос.

Вы яркий свет любви, надежды,
Сказали мы так много слов.
И пусть любовь наша как прежде,
Нас не покинет с вами вновь.

Запомнить её глаза как права и первый автомобиль,
Когда на педаль нажимаешь не думая о минутах.
Запомнить её, как лучшую из всех кто когда – то был,
Не думать о том, что когда – то мы были так глупы.

Знать, что она эталон и годится многим в пример,
Понимать, что любовь для неё может вовсе забава,
Что таит эта сука в себе? Может быть револьвер,
Или носит в кармане для выпивших в баре отраву?

Она не шаблонная, со стержнем из дорогого металла,
Я её уважаю за трезвые мысли, воинственный дух,
Она не раз выходила сухой из передряг в этих кварталах,
В том время, когда воздух в столице поджарист и сух.

Знаешь, если я даже когда – то стану арабским шейхом,
Или буду сниматься как Шон Коннери в крутом кино,
Ты будешь пользоваться моим огромным уважением,
Ну, потому что так у нас с тобой заведено.

Знаешь, наверно больше такую не встречу,
Да я и не гонюсь особо за другой.
И напишу немного о тебе в чудесный вечер,
Я восхищаюсь лишь тобой одной.

Зачем мне все богатства на планете этой,
Когда рядом со мной, такая красота.
Моя любовь к тебе настолько безгранична,
Что сводит даже окружающих с ума.

Ценить, любить и все будет в порядке,
И за руки с тобой мы навсегда держась,
Останемся стихами в старенькой тетрадке,
Под звездным небом, от безумия кружась.

И сколько б не было веселья в нашей жизни,
Вы не считайте всех мечтаний, ваших грез.
Вы только девушек держите в своих мыслях,
К которым вы относитесь всерьез.

Я напишу тебе еще стихов не мало,
И будут все они конечно для тебя.
Ведь в душу мне чертовски ты запала,
Я ухожу под пасмурное утро октября.

Когда промокла моя куртка насквозь,
От серости домов, внутри живет хандра.
И зачастую мучает паршивый насморк,
Которым я простыл позавчера.

Ты извини меня, я просто замотался,
Разъезды, суета. Ты просто извини.
И в чувствах я тебе так не признался,
Но я не трус, так нужно. Ты пойми.

Я позвоню тебе, и сброшу до гудка,
Мои слова закончились внезапно.
А ты наивная уснешь, без моего звонка,
Прикрывши тихо, с фотографиями папку.

Мне нужно срочно уехать в Питер,
Писать буду много и обо всём.
Прихватив с собой шерстяной свитер,
Веет прохладой с Невы даже днём.

Здравствуй, Питер, я очень скучал,
По Петергофу, по милой Фонтанке.
Я заграницей как волк одичал,
Я выверну душу здесь наизнанку.

В ней накопилось множество мнений,
Об этой любви, о друзьях, обо всём.
Столько грешим, и сноп преступлений,
Не оправдать никогда нам живьём.

Давай с тобой дуэтом будем, Питер,
Я буду лишь писать, ты подпевай.
Ну а замерзнешь, вот мой свитер,
Чего скукожился, бродяга, надевай.

Ночь. Москва. Чуть моросит,
Я перед Вашим домом первый раз.
Во имя Вас табличка тут висит,
Но свет в Вашем окне уже погас.

Вы спели нам своею хрипотою,
Она дошла до глубины моей души.
После себя оставив лишь живое,
Вы очень рано из жизни так ушли.

Мне даже стыдно, что сгубили,
Себя Вы собственной рукой.
Вы столько много сочинили,
Высоцкий, спасибо что живой!

Кому нужны стихи все эти?
Кому же нужен я босяк?
И мы давно уже не дети,
И сил запас опять иссяк.

Стиснув зубы, считаю удары,
Пульса удары мне по вискам.
Вы господа, далеко не гусары,
Вы господа, к иным берегам.

А мне лишь только нужно,
Сияние глаз её в ночи.
И может кончится всё дружбой,
Я всё прошу, ты не кричи.