Антология - Советская поэзия. Том первый

Умру я, к изголовью ты встанешь — я воспряну,
Тобою оживленный, — если не знаешь, узнай!

Ты локоном летучим привязываешь сердце,
Я раб завороженный, — если не знаешь, узнай!

Сопернику на зависть тебя я поцелую,
Всегда не утоленный, — если не знаешь, узнай!

О, разве ты не знаешь, что Лахути — скиталец,
Твоим лицом плененный? Если не знаешь, узнай!

Сними чадру — доколе длить изгнанье Красоты?
Пускай увидит целый мир блистанье Красоты.

Цепей и пут не признают в республике любви —
Пою кудрей коротких власть, восстанье Красоты.

К чему коса, тугой аркан? И без него к себе
Сердца плененные влечет сверканье Красоты.

Любви заветную скрижаль читал я и, твое
Встречая имя, постигал призванье Красоты.

В совете сердца моего на месте первом был
Твой образ несравненный в день избранья Красоты.

Меч революции крушит все званья, всех владык,
Но не владычицу-любовь, не званье Красоты.

На тысячу вопросов даст нам логика ответ,
Но где уста, что отразят воззванье Красоты?

Всем счастье дарит Красота, один лишь Лахути,
Гонимый роком, испытал терзанье Красоты.

Как застава великанов — гор могучая гряда.
Там в журчанье неустанном льется праздная вода.

А у нас земля томится, — нет колодца, чтоб напиться,
Я пойду за воду биться — приведу ее сюда.

Истомлен народ мой жаждой, сушит рот проклятый зной…
Здесь у нас мечтает каждый о глотке воды всегда.

Я верну лугам их свойство — расцветать и зеленеть,
Тополей седое войско зашумит листвой тогда.

Пусть взовьется над садами яблонь розовое пламя,
В речке вместе с облаками отразятся пусть стада.

Я на радостях надену белоснежную чалму,
Для гостей амударьинских приготовлена еда.

А пока пора проститься, я иду за воду биться,
Не желаю я хвалиться, но она придет сюда!

Я тот, о милая отчизна, кто за тебя на смерть пойдет,
Кто сотней уст неутомимых тебе во славу гимн поет.

Я тот, кто пламенно и страстно в тебя до старости влюблен,
Кому любовь к тебе дарует и юный жар, и смелый взлет.

Я тот, кто в час беды грозящей, при свисте вражеской стрелы
Вперед кидается без страха и грудью за тебя встает.

Урок для юношей — в сраженьях промчавшаяся жизнь моя,
Рассказ о том, как люд рабочий встает на бой, свергает гнет.

Сегодня юноши педаром отцом зовут меня; я тот,
Кого своим солдатом старым зовет трудящийся народ.

Но к знанью разум мой стремится и к очищению — душа,
Пустых невежд самодовольство во мне приюта на найдет.

Таков при жизни; а настанет мой час глаза сомкнуть навек —
С живыми рядом я незримо продолжу боевой поход.

Когда услышишь дальний голос, что каждой песней и стихом
Тебя с восторгом прославляет, — знай, это голос мой поет.

Цветок, в чьем аромате — верность, увидишь на своем пути, —
Вглядись в него: меж лепестками мой взор живой тебе сверкнет.

Любовью к дорогому краю все существо мое полно,
С рассветом родины бессмертной мой дух бессмертье обретет.

Певец отчизны я, не диво, что людям громко говорю:
Я — Лахути из Кермапшаха, пусть каждый так меня зовет.

Жил человек рассеянный
На улице Бассейной.

Сел он утром на кровать,
Стал рубашку надевать,
В рукава просунул руки —
Оказалось, это брюки.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Надевать он стал пальто —
Говорят ему: не то.

Стал натягивать гамаши —
Говорят ему: не ваши.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду.