Юрий Шевченко - Поэзия

Ты для меня всегда святая,

Я у тебя "Прости", - прошу.

Портрет мамы

Стоит портрет передо мною -

Седая женщина с него

Глядит и кажется живою

И ждет ответа моего.

Вопрос в глазах, в ее улыбке,

Вопрос читается во всем.

И в том не может быть ошибки,

Он в сердце раненом моем.

О, мама милая, родная,

Любимый, близкий человек.

В воспоминаньях воскрешая

Тобой живу я целый век.

Сейчас, когда я стал мудрее

И цену многому познал,

Тебя я стал любить сильнее,

На свете все б тебе отдал.

Но не вернуть мне тех мгновений,

Когда я сделать это мог.

И я, отбросив рой сомнений,

Тоскою горькой занемог.

И приходя к тебе с цветами,

Я на гранит их возложив

От слез с солеными губами

Стою, застывши еле жив.

Как поздно стал я понимать.

Уже когда тебя не стало,

Всего себя хотел отдать

И ты об этом чтобы знала.

А зная, может быть простила

Пустую молодость мою,

Чтобы душа моя не стыла

В прожитой жизни на краю.

Прощание с родным краем

Ушел я из дома, простившись с родными

Навстречу мечте, что так долго хранил.

Прощаюсь с садами, березами белыми,

Прощаюсь со всем, что так нежно любил.

Махнула березка рукой белокорою,

И говором птичьим наполнился бор.

Плеснула речушка волною веселою,

Слепя белым бликом прощальный мой взор.

Мысленно вижу себя я мальчишкою,

Бегущим под гору навстречу заре.

Родился рассвет за горою высокою,

И вспыхнуло все в золотистом огне.

Тепло пролилося на край мой любимый,

В полях вдруг коснулось высоких хлебов.

И где-то там, за чертою незримой

Согрело вершины зеленых лесов.

На листьях лежат и блестят изумрудами

Капли холодной и чистой росы.

Застыли озера волшебными блюдами,

Стихли порывистых ветров басы.

Мысли и сердце печалью увиты.

Тут же, прощаясь, себе поклянусь:

Годы пройдут, но сердце открыто,

Сюда непременно однажды вернусь.

Костёр

Я видел, как его сжигали,

Немой по нервам бьющий крик,

Как языки огня лизали,

Его прекрасный гордый лик.

Его виной была наука,

А тех, кто жёг её сейчас.

Съедала тягостная скука,

Костёр горит не первый раз.

В толпе же рядом у костра,

Сгорала в ужасе страданий.

Его любимая сестра,

Соратница дерзаний.

Глаза прикованы друг к другу,

Одно мученье на двоих.

Рванулась к огненному кругу,

Но голос тут толпы утих.

Рука над пламенем взметнулась,

И осенивши всех крестом.

В купель огня опять вернулась,

Как будто сбитая хлыстом.

И в тот же миг раздался голос:

"Я оставляю вам любовь,

Чтоб зрел всегда на поле колос,

И мой бы слышали вы зов..."

Сгорела плоть - не человек,

Не гордый дух, не бег познаний.

И пусть живёт из века в век,

Его цена за меру знаний.

Подожди

Планета трудно переводит дух,

Закончив линию очередного круга

Как в прошлый раз, недосчитавшись вдруг

В своих объятиях утраченного друга.

И ядом сдобренные выплакав дожди,

И чаще прежнего вздрогнув плечами,

Как будто шепчет: "Уходи, не жди"

Родной звезде с зовущими лучами.

А люди, игры позабыв свои,

С тоской глядят в глубины мирозданья.

И, в мыслях создав чудо - корабли

В мечтах плывут дорогами желанья.

Там, в Космосе, нет горя и нужды,

Нет подлости, лишений и измены.

И все кричат вдогонку: "Подожди",

К хорошему желая перемены.

К Родине

Мне дороги твои просторы,

Дубравы, рощи и леса,

Седые в синем снеге горы

И рек могучих голоса.

И на рассвете птичье пенье,

Когда едва уйдя от сна,

Ты вновь уходишь в сновиденье -

В мир народившегося дня.

Многоголосый звон церквей,

Их чудотворные иконы

И лица набожных людей

И храмов стройные колонны.

Горсть свежевспаханной земли

Так согревающей ладони

И в синем небе журавли -

В лугах пасущиеся кони.

Пьянящий запах сенокоса

И трель цикад в густой траве,

И смысл последнего вопроса

В еще неписаной главе.

Нет, не от Родины бегу я,

Не предаю, не продаю.

Я уходя, пути не зная,

Ей сердце пылкое дарю!

Никогда!

Если из дому в путь вышли двое,

И дорога их пусть не близка -

Ты всегда оставайся спокоен,

Их хранит Провиденья рука.

Никакие невзгоды дороги

Никогда их не смогут сломить.

Реки жизни, крутые пороги

Только крепче помогут им быть.

Никогда не убить, не рассеять

И не сжечь их в горниле огня.