Евгения Баранова - Номинация «Поэзия»

продолженным вместо
точного промежутком времени насытив землю скрепляет
пласты руин с остатками
невосполняемый процесс
лепки вершимый поверх судорогами
звука оставленного кем-то внутри сдавленный вертит окружности
перемещает ткани затем сличая
прежние строения
с тем что теперь поставлено на каждый склон
скорлупы надтреснувшей
сладив вокзал привокзальную площадь скульптуры людей

в плотные вмешавшись волокна
шелухи толщина которой
с возрастом увеличилась

внутренность исследуя сферы
острием расщепляя сетку
тесную эпителия

скользкую минуя сетчатку
в стекловидный и влажный сгусток
зрительный надрывая нерв

ввинчена ударом наотмашь
от застежки игла в глазницу
жертвуя наблюдением

должного и дальше смиренно
исполняет сюжет а после
действие повторяется

здесь поодаль либо затмивши зыбкий
на подставке гладкий экран в каком бы
спрятать лица но поместили в раму
скопище масок

зритель каждый ходит стоит и дышит
хмуро возле входа скуля и скаля
зубы тихо ждёт размышляя вот им
дверь отпирают

стен унылых вдоль завозят в помещение
где повсюду на больничных койках лёжа те
средь немых быв симметрично сшитых накрепко
дни длить тщетно предпочетших распознав нутро
форм пространств и мер пространства русл поверхностью

поглощённых влаги сеять обходя вокруг
всхлип свой снулый в тьме теряться с ней не свыкнувшись
кто под простыни в укромных чащах свален внутрь
оказался по итогам а уйти не смог
стен шершавых вдоль ведомы прежде будучи

по кроватям гнёт законов тяготения
и распада ежечасно на груди неся
накрывая веки марлей хрип лежат сглотнув
неспособны на ступни встать распрямиться ни
опереться весом хрупким о конечности

из отверстых челюстей глух меж губ стиснут гул
протяжённый от прохода вдоль бетонных стен
к койкам в волглых окоёмах к подоконникам
к стёклам мутным что граничат с коридором где
тусклы лампы с потолка вниз жёлтый сыплют свет

изо дня в день новых груды в помещение
где промозгл стон привезённых запах с силой сжат
всеобъемлющ и с изнанки вкус слюны впитал
внутрь завозят по проходам еле тянут груз
на носилках обо швы плит об порог стуча

прочих после кто ввезён был оставался здесь
присмирен ждал прилепивши к потолку свой взгляд
перевозят молча дальше массу их учтя
а снаружи в коридорах и за ними вне
стен не слышно тех кто ходит кто считает их

на углу где вниз узкий спуск под землю
из тугих двух струн звуки извлекая
шелковых смычком с ним взвывает хриплым
голосом но слов не понять из глотки
что ползут перил липких не касаясь
по шлифованным желобам и трубам
жилистый старик сев на табуретке
песнь крича трясет бородой козлиной
сбоку вслед толпе мимо суетливо
но медлительно в переход плывущей
по пути плюясь схаркивая влагу
под ноги себе пряча рты в повязки

то ли будучи знаниям свидетель
тайным но изречь выразить не в силах
их значение то ли одержим став
бредом спутав сплошь мысли повторяет
нечто по слогам собранное скопом
в плотный текст из недр черепной коробки
запечатаны веками незрячи
вогнуты глаза лысина лоснится
от жары струясь пот ползет на щеки
покрывает лоб заплетаясь губы
от усталости воют с отстраненным
звоном струн стремясь сопрягать напевы

сумасшедший вопль алчущий продраться
в слух направленных из одной в другую
точку или песнь мудреца к оглохшим
не умеющим распознать смысл оной
шевелясь ползет растворяясь в гвалте
переулка где шелестя ступнями
говорливых сонм многоног всеяден
лотофагов вниз по крутым ступеням
организм несет свой един из множеств
на отдельные лики неделимый
воплотясь в поток потеряв способность
струнам внять смычку счесть слова слепого

в морщинистую поверхность земной коры
погрузившись по щиколотки
рассчитывая остаться поверх хребтов
над холмами изломанными
наращивая кубами суставы гор
меж отрогов вытягиваясь
чешуйчатые под солнце и дождь бока
подставляет выныривая
из внутренностей рельефа вспоров ландшафт
опадая развалинами
задумчивая на склонах крутых прижав
к почве тело беспамятствует
изогнутые фаланги вплетая в дно
перспективы бездельничая
с окрестностями сливаясь и шум подошв
проглотив переваривает