Николай Некрасов - Некрасов Н.А. Стихотворения. Поэмы

Час идут, другой. «Далеко ли?»
— Близко. — «Что ты?» — У реки
Куропаточки закокали. —
И детина взвел курки.
— Ай, курочки! важно щелкнули,
Хоть медведя уложу!
Что вы, други, приумолкнули?
Запоем для куражу! —
Коробейникам не пелося:
Уж темнели небеса,
Над болотом засинелася,
Понависнула роса.
«День-деньской и так умелешься,
Сам бы лучше ты запел…
Что ты?.. Эй! в кого ты целишься?»
— Так, я пробую прицел…

Дождик, что ли, собирается,
Ходят по небу бычки [29],
Вечер пуще надвигается,
Прытче идут мужички.
Пес бежит сторонкой, нюхает,
Поминутно слышит дичь.
Чу! как ухалица [30]ухает,
Чу! ребенком стонет сыч.
Поглядел старик украдкою:
Парня словно дрожь берет.
«Аль спознался с лихорадкою?»
— Да уж три недели бьет —
Полечи! — А сам прищурился,
Словно в Ваньку норовит.
Старый Тихоныч нахмурился:
«Что за шутки! — говорит. —
Чем шутить такие шуточки,
Лучше песни петь и впрямь.
Погодите полминуточки —
Затяну лихую вам!
Знал я старца еле зрячего,
Он весь век с сумой ходил
И про странника бродячего
Песню длинную сложил.
Ней от старости, ней с голоду
Он в канавке кончил век,
А живал богато смолоду,
Был хороший человек,
Вспоминают обыватели.
Да его попутал бог:
По ошибке заседатели
Упекли его в острог:
Нужно было из Спиридова
Вызвать Тита Кузьмича,
Описались — из Давыдова
Взяли Титушку-ткача!
Ждет сердечный: «завтра, нонче ли
Ворочусь на вольный свет?»
Наконец и дело кончили,
А ему решенья нет.
«Эй, хозяйка! нету моченьки,
Ты иди к судьям опять!
Изойдут слезами оченьки,
Как полотна буду ткать?»
Да не то у Степанидушки
Завелося на уме:
С той поры ее у Титушки
Не видали уж в тюрьме.
Захворала ли, покинула,
Тит не ведал ничего.
Лет двенадцать этак минуло —
Призывают в суд его.
Пред зерцалом, в облачении {67}
Молодой судья сидел.
Прочитал ему решение,
Расписаться повелел
И на все четыре стороны
Отпустил — ступай к жене!
«А за что вы, черны вороны,
Очи выклевали мне?»
Тут и сам судья покаялся:
— Ты прости, прости любя!
Вправду ты задаром маялся,
Позабыли про тебя!

Тит — домой. Поля не ораны,
Дом растаскан на клочки,
Продала косули, бороны,
И одёжу, и станки,
С баринком слюбилась женушка,
Убежала в Кострому.
Тут родимая сторонушка
Опостылела ему.
Плюнул! Долго не разгадывал,
Без дороги в путь пошел.
Шел — да песню эту складывал,
Сам с собою речи вел.
И говаривал старинушка:
«Вся-то песня — два словца.
А запой ее, детинушка,
Не дотянешь до конца!
Эту песенку мудреную
Тот до слова допоет,
Кто всю землю, Русь крещеную,
Из конца в конец пройдет».
Сам ее Христов угодничек
Не допел — спит вечным сном.
Ну! подтягивай, охотничек!
Да иди ты передом!

Я лугами иду — ветер свищет в лугах:
  Холодно, странничек, холодно,
  Холодно, родименькой, холодно!

Я лесами иду — звери воют в лесах:
  Голодно, странничек, голодно,
  Голодно, родименькой, голодно!

Я хлебами иду: что вы тощи, хлеба?
  С холоду, странничек, с холоду,
  С холоду, родименькой, с холоду!

Я стадами иду: что скотинка слаба?
  С голоду, странничек, с голоду,
  С голоду, родименькой, с голоду!

Я в деревню: мужик! ты тепло ли живешь?
  Холодно, странничек, холодно,
  Холодно, родименькой, холодно!

Я в другую: мужик! хорошо ли ешь, пьешь?
  Голодно, странничек, голодно,
  Голодно, родименькой, голодно!

Уж я в третью: мужик! что ты бабу бьешь?
  С холоду, странничек, с холоду,
  С холоду, родименькой, с холоду!

Я в четверту: мужик! что в кабак ты идешь?
  С голоду, странничек, с голоду,
  С голоду, родименькой, с голоду!

Я опять во луга — ветер свищет в лугах:
  Холодно, странничек, холодно,
  Холодно, родименькой, холодно!

Я опять во леса — звери воют в лесах:
  Голодно, странничек, голодно,
  Голодно, родименькой, голодно!

Я опять во хлеба, —
Я опять во стада, —
        и т. д.

Пел старик, а сам поглядывал:
Поминутно лесничок
То к плечу ружье прикладывал,
То потрогивал курок.
На беду, ни с кем не встретишься!
«Полно петь… Эй, молодец!
Что отстал?.. В кого ты метишься?
Что ты делаешь, подлец!»
— Трусы, трусы вы великие! —
И лесник захохотал
(А глаза такие дикие!).
«Стыдно! — Тихоныч сказал. —
Как не грех тебе захожего
Человека так пугать?
А еще хотел я дешево
Миткалю тебе продать!»
Молодец не унимается,
Штуки делает ружьем,
Воем, лаем отзывается
Хохот глупого кругом.
«Эй! уймись! Чего дурачишься? —
Молвил Ванька. — Я молчу,
А заеду, так наплачешься,
Разом скулы сворочу!
Коли ты уж с нами встретился,
Должен честью проводить».
А лесник опять наметился.
«Не шути!» — Чаво шутить! —
Коробейники отпрянули,
Бог помилуй — смерть пришла!
Почитай-что разом грянули
Два ружейные ствола.
Без словечка Ванька валится,
С криком падает старик…