Александр Твардовский - Стихотворения. Поэмы

И встает. — Пока прощай.
День удался знатный.
Клевера-то, брат, как чай,—
Сухи, ароматны.
Только б тучки, — говорит,—
Не собрались за ночь.
Как погода — постоит,
Данила Иваныч?
И, задумавшись слегка,
Молвит дед солидно:
— Постоять должна пока,
Постоит, как видно…

Подступает к дому дед
Не особо смело.
У крыльца велосипед.
Гости. Лучше дело.
У старухи прибран дом,
Пол сосновый вымыт.
И Сережка за столом,
Внук ее любимый.
От порога дед спешит
Сразу все заметить:
Вот яичница шипит
С треском на загнете.
У старухи добрый вид,
Будто все забыла.
— Где ж так долго, — говорит, —
Пропадал, Данила?

— Обошел я весь колхоз,
В кузнице промешкал,
Да зато тебе принес,
Видишь, кочережку.

— Так и знала — принесешь… —
Голос полон ласки.
Кочергу вручает все ж
Дед не без опаски.
Но, усевшись за столом,
Видит — все в порядке.
— Ну, так выпьем, агроном,
По одной лампадке?

— Всем ты, дед, весьма хорош
И всегда мне дорог.
Вот одно, что водку пьешь…
— Пью, но к разговору.
А не пить, — смеется дед,—
До чего ты ловкий!
Ведь в законе даже нет
Этой установки.

— Пей-ка! — сдался агроном.
Выпили помалу.
Закусили огурцом,
Закусили салом.
Веселее от вина
Повелися речи.
Только смотрит дед — жена
Все стоит у печи.
Будто в хате зябко ей.
Руки сощепила.
Так всю жизнь она гостей
За столом кормила.
Только б кушали они,
Только б сыты вышли.
А сама всегда в тени,
В стороне, как лишний.
Смотрит, думает свое,
Как жила когда-то…
Дед со внуком для нее
Равные ребята.
И тепло, тепло в груди,
И чему-то рада…
— Ну-ка, Марковна, ходи
Да садись-ка рядом.

Вздрогнув, кланяется им:
— Пейте, пейте, что вы…
Уж куда с питьем моим,—
Кланяется снова.
— Подходи, не стой в углу,
Не хозяйка вроде.
— Пейте, пейте… — И к столу
Медленно подходит.
Утирает скромно рот.
— Пейте, пейте. Что вы…—
Рюмку бережно берет:
— Будьте все здоровы.

Мирно старые сидят
Строгой, славной парой.
Внук с улыбкой аппарат
Тащит из футляра.
Дед и бабка за столом
Замерли совместно.
И сидят они рядком,
Как жених с невестой.
А над ними на стене,
Рядом с образами,
Ворошилов на коне
В самодельной раме.
Как получше норовит
Снять их внук форсистый.
И, серьезный сделав вид,
Щелкнул кнопкой быстро.

— Эх, живешь, не знаешь, дед,
О своей ты славе!
Про тебя один поэт
Целый стих; составил.

Дед Данила весел, сыт,
Курит бестревожно.
— Все возможно, — говорит,—
Это все возможно…

Умер Ивушка-печник,
Крепкий был еще старик…

Вечно трубочкой дымил он,
Говорун и весельчак.
Пить и есть не так любил он,
Как любил курить табак.

И махоркою добротной
Угощал меня охотно.
— На-ко, — просит, — удружи,
Закури, не откажи.
Закури-ка моего,
Мой не хуже твоего.

И при каждом угощенье
Мог любому подарить
Столько ласки и почтенья,
Что нельзя не закурить.

Умер Ива, балагур,
Знаменитый табакур.

Правда ль, нет — слова такие
Перед смертью говорил:
Мол, прощайте, дорогие,
Дескать, хватит, покурил…

Будто тем одним и славен,
Будто, прожив столько лет,
По себе печник оставил
Только трубку да кисет.

Нет, недаром прожил Ива
И не все курил табак,
Только скромно, не хвастливо
Жил печник и помер так.

Золотые были руки,
Мастер честью дорожил.
Сколько есть печей в округе —
Это Ивушка сложил.

И, с ухваткою привычной
Затопив на пробу печь,
Он к хозяевам обычно
Обращал такую речь:

— Ну, топите, хлеб пеките,
Дружно, весело живите.

А за печку мой ответ:
Без ремонта двадцать лет.

На полях трудитесь честно,
За столом садитесь тесно.

А за печку мой ответ:
Без ремонта двадцать лет.

Жизнью полной, доброй славой
Славьтесь вы на всю державу.

А за печку мой ответ:
Без ремонта двадцать лет.

И на каждой печке новой,
Ровно выложив чело,
Выводил старик бедовый
Год, и месяц, и число.